"Ясунари Кавабата. Спящие красавицы" - читать интересную книгу автора

мужества в нем даже меньше, чем в его младшей дочери, с которой он когда-то
любовался "камелией, роняющей лепестки", в храме Цуба- кидэра. Эгути закрыл
глаза.
Две бабочки играли в низко подстриженных кустах вдоль каменных плит
садовой дорожки. Прятались в листве, подлетали вплотную к кустам, им было
весело. Потом они поднялись немного выше над кустами и закружились в легком
танце, и тогда из листвы вылетела еще одна бабочка, а. за ней - другая. "Вот
две супружеские пары",- подумал Эгути. но тут между ними появилась пятая
бабочка. Он хотел понять, не соперничестве ли это, но вдруг из кустов,
кружась, стали одна за другой вылетать бабочки, и весь сад превратился в
танец великого множества белых бабочек. Они не поднимались высоко. Широко
раскинувшиеся, свисающие ветви клена шевелились от едва заметного ветерка.
На тонких ветках висели большие листья, поэтому клен так чутко реагировал на
ветер. Бабочек стало еще больше, теперь это было похоже на поле, покрытое
белыми цветами. Глядя только на клен, Эгути думал, имеет ли это видение
какую-нибудь связь с домом "спящих красавиц". Листья клена-призрака
пожелтели, покраснели, еще более подчеркивая белизну порхающих бабочек. А с
кленов, растущих у этого дома, листья уже облетели, правда, кое-где на
ветках еще оставались сморщенные, пожухлые листья. Но сегодня идет мокрый
снег.
Эгути совершенно забыл о холоде и о снеге, падающем за окном. Быть
может, видение кружащихся в танце белых бабочек вызвано обнаженной белой
грудью лежавшей рядом с ним девушки? Может, в этой девушке есть нечто такое,
что прогоняет злые помыслы стариков? Старый Эгути открыл глаза. Посмотрел на
маленькие розовые соски на широкой груди. Они словно символизировали
добродетель. Он прижался к ее груди щекой. Под веками его словно потеплело.
Старику захотелось оставить на теле девушки свой знак. Если нарушить запрет
этого дома, то, проснувшись, девушка, без сомнения, будет очень переживать.
Старый Эгути губами сделал на груди девушки несколько пятнышек цвета крови и
содрогнулся.
- Замерзнешь,- сказал он и натянул на нее одеяло. Выпил сразу обе
таблетки снотворного, которые, как всегда, лежали под подушкой.- Ну и
тяжелая ты,- Эгути приподнял девушку и повернул лицом к себе.
Наутро старого Эгути женщина будила дважды. Первый раз она тихонько
постучала в дверь и сказала:
- Господин, уже девять часов.
- Да, я уже проснулся. Встаю. В той комнате, должно быть, холодно?
- Печка топится с раннего утра.
- А снег?
- Прекратился. Но пасмурно.
- Правда?
- Завтрак уже приготовлен.
- Хорошо,- неопределенно ответил старик и снова закрыл глаза.
Прижавшись к необыкновенному телу девушки, пробормотал: - Пусть сам дьявол
придет из преисподней звать меня.
Не прошло и десяти минут, как женщина вновь пришла.
- Господин,- она сильно постучала в дверь,- вы что, опять заснули? - в
голосе ее прозвучала досада.
- Дверь не закрыта на ключ,- ответил Эгути. Женщина вошла. Старик
лениво поднялся. Женщина помогла ему одеться, даже натянула носки; он