"Василий Катунин. Возвращение Остапа Крымова " - читать интересную книгу автора

температурным знаком минус. Лифт, естественно, не работал. Потыкав пальцем
вмертвую кнопку, Сан Саныч, скорее повинуясь привычке, чем надежде, зажег
спичку. Написанное от руки объявление гласило: "Лифт не работает. Ближайший
лифт находится в соседнем подъезде". Эта бумажка документально подтверждала,
что идет 1997 год, то есть: веерное отключение света; тепло в половину
мощности; горячая вода по графику; о лифте, как о подакцизной роскоши, надо
было забыть навсегда.
- Боже мой, опять переться на двенадцатый этаж! За что мне такие
муки! - Голос жены шрапнелью ударил в спину.
Пошли.
Первый этаж.
- Ты помнишь, что у мамы завтра день рождения?
- Сейчас вспомнил. Ума не приложу, что ей подарить.
- Давай я спрошу у нее.
- Не надо. У меня нет таких денег.
Второй этаж.
- А они у тебя когда-нибудь были? А они у тебя когда-нибудь будут?
Сумки с картошкой и крупой больно резали руки. Жена тащила авоськи с
маминой консервацией, но ему было жалко только себя. "Жена - как дурная
привычка: легко приобрести и трудно избавиться", - подумал он.
На площадке нехорошо запахло. Сам Саныч старался ступать в кромешной
темноте осторожно, но если пошел непрун, то это, казалось, навсегда. Он
поскользнулся и, широко расставив руки, ударил жену сумкой. Преодолевая
следующий лестничный пролет, Нильский услышал о себе пару новых определений.
"Если хочешь узнать, что на самом деле о тебе думает женщина, женись на
ней, и очень скоро ты все узнаешь", - подумал он.
- Мне нужно пальто на зиму.
- Давай подождем до марта. Они должны дать скидку на сорок процентов.
Все-таки экономия.
- Я знаю. Потом ты найдешь способ сэкономить все сто процентов. Ты
предложишь подождать доследующей зимы.
Третий этаж
- А помнишь, как мы с тобой целовались? - спросил он, уходя от темы
пальто.
- Это было давно, и я тогда была замужем за Файбусовичем. Ты можешь
представить, где бы я сейчас жила? Какая роковая ошибка!
"Жена-еврейка - это самый короткий путь в антисемиты, - подумал он, но
затем передумал. - Впрочем, причем здесь еврейство? Если бы моя жена была
русской, я бы страдал русофобией".
Четвертый этаж.
- Ты помнишь, что у нас нет ничего мясного. Мне придется потушить
твоего Фейхтвангера и двухтомник Бабеля.
- Только через мой труп.
- Не надо меня искушать. Я и так уже две недели не ела мяса.
Пятый этаж.
"Мужчина гоняется за женщиной до тех пор, пока она его не
поймает", -вспомнил он и сказал:
- Боже мой! Как я был слеп, как не наблюдателен! С какой жалостью
смотрел на меня твой папа, когда я просил твоей руки!
- Жаль, что ты не видел глаза моей мамы, когда она смотрела на тебя!