"Джон Кац. Год собаки. Двенадцать месяцев, четыре собаки и я" - читать интересную книгу автора

Все современные бордер-колли происходят, по утверждению Ларсон, от двух
собак. Одна их них - чемпион по кличке Старина Хемп - прославилась в конце
XIX века. Впервые Хемп стал победителем в соревновании пастушьих собак,
когда ему был всего год, и титул чемпиона он сохранил до конца дней своих -
рекорд, который не удалось побить ни одной другой собаке. Старина Хемп был
суров с овцами и не слишком ласков с людьми. В нем очень ярко проявились
черты древних бордер-колли: суровый нрав и ненависть к чужакам.
Другой прародитель современных бордер-колли, Старина Кеп, появившийся
на свет в начале 1900-х в питомнике Джеймса Скотта, отличался более мягким
характером. Возможно, благодаря ему несколько смягчился характер других
представителей этой породы, если судить хотя бы по некоторым из них.
"В наше время, - пишет Ларсон, - среди бордер-колли нет ни одной
собаки, в жилах которой не текла бы кровь этих двух знаменитостей".
Как бы отреагировал Старина Хемп, если бы некий средних лет субъект с
совком в руке приказал ему оставаться во дворе? Всякий раз, когда Девон
бунтовал, в памяти моей всплывали имена этих двух собак. Как бы поступил
Старина Кеп? Если эти собаки предки Девона, может быть, в нем оживают
отголоски их характеров?
А я тем временем укрепил все слабые штакетины в своем заборе. Девон
нашел сперва одну такую, потом еще одну и наконец чуть ли не дюжину. Все их
я прибил, пока лабрадоры во дворе дремали. Девон провожал взглядом каждый
гвоздь, каждый взмах молотка.
"Фиг тебе! - сказал я, постукивая молотком. - Теперь тебе из этого
двора не выбраться".
Девон поднимал голову всякий раз, когда я заговаривал с ним.
Естественное поведение для бордер-колли, но мне почему-то всегда казалось,
что он внимательно меня слушает. Да я и сам чувствовал, что именно беседую с
собакой.
Укрепив забор, мы с Джулиусом и Стэнли отправились на прогулку. А когда
вернулись, Девон поджидал нас на газоне перед домом. Позже я определил, что
он научился открывать внутреннюю сетчатую калитку левой лапой.


* * *

Постепенно я начал осознавать, что между мной и Девоном назревает
крупный личностный конфликт - столкновение его и моей воли, его и моей
хитрости. Удручало, что лишь один из нас двоих понимал, какую неприятную и
затяжную форму такой конфликт может приобрести. Перепробовав все штакетины,
Девон начал рыть ходы под забором. Поразительно, как быстро он умудрялся
вырыть огромную яму.
Если я оставлял его в доме, то потом обнаруживал другие доказательства
того, что мой авторитет для него ровным счетом ничего не значил. Шкафы
распахнуты, вся обувь собрана в одну большую кучу, батоны прямо в упаковке
почему-то разложены на кровати. Ничто, впрочем, не повреждено, просто мне
оставлено сообщение: "Поплатишься, если бросишь меня одного". Пес никогда не
уставал это повторять.
Пару раз, давая понять на что он способен, Девон перепрыгивал через
забор, когда я уходил, и встречал меня потом, сидя на тротуаре. О том, какой
он великолепный спортсмен, мне рассказал сосед, случайно оказавшийся