"Нина Катерли. Сенная площадь (Треугольник Барсукова) (повесть)" - читать интересную книгу автора

холодным жгутом. Давно ли из Таврического сада сладковато пахло сиренью, а
потом - липовым цветом, а в начале сентября - отцветающими флоксами? Но
вот, запах флоксов сменился запахом прелых листьев и мокрой земли, выше и
отчужденное стало небо, природа, летом нахлынувшая на город всеми своими
красками, звуками и запахами теперь отступила. Как отлив, ушла далеко за
окраины и будет существовать там до весны отдельно и замкнуто, когда в
пустых лесах сыплются с деревьев и летят день за днем сухие листья.
Наступает ночь, а листья все равно падают, шуршат в глухой темноте, а
потом принимается дождь, суровый, бескомпромиссный и сутками хлещет по
окоченевшим стволам и сутулым черным корягам.
...Ноябрь. Самое городское время. Господствуют только камни домов и
парапетов, решетки оград, высокомерные памятники и колонны. Прямые линии,
треугольники, правильные окружности, черно-белые тона. Торжество
геометрии.
Ноябрь. Пошли праздники.
Ноябрь. Александр Петухов гостит в далекой дружественной Болгарии у
все еще теплого Черного моря, где расхаживают по солнечному берегу
громадные серебристые чайки и прогуливаются западные туристы в белых
брюках и кожаных в талию пиджаках.
Ноябрь. Темное утро. Дождь со снегом. В доме около Таврического сада
все еще спят, ни одно окно не горит.
Антонина во сне пытается натянуть одеяло на остренькие плечи
чернявого Валерика - кашлял с вечера, вот и положила вместе с собой.
Наталья Ивановна Копейкина всхлипывает, потому что видит странный
сон, будто вернулся беглый сын ее Олег и стоит в дверях почему-то босой и
без шапки, а пальто все мокрое, аж вода течет на натертый пол.
Роза Львовна Кац тоже плачет во сне, плачет тихо, с удовольствием,
кого-то прощает за все свое вдовье одиночество, за чертову жизнь
эвакуированной с ребенком и без аттестата у прижимистой Пани в Горьком, за
то, что теперь уже старуха, а, если вдуматься, что она видела в жизни?
Завтра Роза Львовна и не вспомнит, что видела во сне, встанет в хорошем
настроении и по дороге к себе в библиотеку сочинит стихи для стенгазеты:
"...но было то не по нутру злому недругу-врагу и задумал он войной
разрушить мир наш и покой". Лазарь, конечно, опять начнет смеяться, так
ему ведь все смешно - такой человек.
Весь дом спит. Кроме Григория Барсукова. Тот лежит в темной комнате,
таращится в пустоту, думает. Как ему уснуть, когда он один в городе, да
что - в городе, может, в целом мире, знает то, что никому еще пока узнать
не дано.
Все мы, безусловно, правы: нет у бедняги Барсукова ни денег, ни
здоровья. А вот насчет ума - это, уважаемая, извините-подвиньтесь со
своими дипломами и кандидатскими степенями, это еще поглядим. Потому что,
если бы кто-нибудь из нас с вами обнаружит такое, то, возможно, не только
бы запил, а сбежал бы прочь, в другое место. Или руки на себя наложил со
страху.




ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ТРЕУГОЛЬНИК БАРСУКОВА