"Нина Катерли, Е.Эфрос. Сказание о Громушкиных (Повесть в двух историях) " - читать интересную книгу автора

Тимофей Алексеевич поправил очки, забрался на ближайшую кочку и сложил
руки рупором возле рта.
- Товарищи дикари! - громко произнес он. - Мы, люди из будущего,
прибыли в ваш каменный век с добрыми намерениями! Наша цивилизация передает
вам...
...Над головами пролетела стрела и вонзилась в дерево. Мать громко
заплакала и присела на корточки, закрыв лицо руками. Тогда, выхватив из
кармана газовый пистолет, Витек пальнул в сторону дикарей, те шарахнулись и
попадали на землю. Теперь их было не видно, только мох шевелился над
головами.
- Изволь ответить! - приказал отец. - Твоя затея, тебе и отвечать! Где
мы, в конце концов?
Виктор пожал плечами. Откуда он мог знать? Была бы здесь его сестра,
сказала бы, что угодили они примерно в трехсотый-четырехсотый год до нашей
эры. Вряд ли бы это кого утешило.
Еще одна стрела просвистела совсем рядом.
- Всем лечь на землю! - скомандовал Витек, непонятно к кому обращаясь.
И снова выстрелил. Родители послушно легли, а он забрался в Машину, нащупал
среди кучи барахла чемоданчик и вытащил оттуда плоскогубцы, молоток и
гаечный ключ...

Юля беспокоилась. Оставив своих в городе, жила одна на даче. В институт
ездила два раза в неделю, а возвращаясь, бегом бежала от станции прямо к
гаражу. Но там было пусто, и надежда на возвращение стариков или хотя бы
Виктора слабела день ото дня.
Однажды, возвращаясь из города, издали увидела, что дверь стоит
открытая. И войдя в калитку, - бегом к гаражу. Машина стояла на своем месте,
прикрытая брезентом. Точно всегда была тут.
В доме обнаружила спящего брата. Лежал на тахте, укрывшись с головой
пледом, он всегда, с детства, так спал - спрятав голову. Спал Витек крепко,
еле растолкала. А проснувшись, долго тер глаза, озирался. Потом сел и задал
такой вопрос, что Юля решила - не в себе братец:
- Это... Когда... Год здесь какой? И месяц?
- Вить, да ты чего? Вы ж десять дней, как улетели. Двадцатое мая. А
что?
- А черт его знает, я же там чуть не год проторчал. Значит, двадцатое?
Мая? Это точно?
- Да ты что? Сотрясение мозга? Вот именно. Двадцатое. И год все тот
же - две тысячи пятый. А ты что думал? Да очнись ты! Где мама с папой?
- Хрень какая-то!
- Да очнись ты! "Хрень". Где родители, говори! Живы?
- Ну, сестрица, ты даешь! Что же я, убил их, что ли?.. Живут,
хозяйствуют, имение им оформил - все путем. Мать варенье варит, девок
крепостных гоняет. Вошли в роль. Не веришь? Они довольны - это стопудово.
Возвращаться не пожелали, просили навещать, лекарства, там, то, се. И чтобы
вы с Мишкой и Алексеем прибыли. Только, слушай, эта чертова Машина... Она же
нас сперва к питекантропам закинула. Я уж думал - все, капец. Потом уж
кое-как починил, добрались до места. А сюда, думал, вообще не попаду.
Короче, надо ремонтировать.
Витек возился с Машиной больше недели, разбирал, что-то зачищал, менял