"Нина Катерли, Е.Эфрос. Сказание о Громушкиных (Повесть в двух историях) " - читать интересную книгу автора

которые им пока ничего плохого не сделали. Мать Марины все больше по врачам,
летом настала жара, сердце у нее слабое, еле тянет. Маринка волочит на себе
оба хозяйства - и у себя дома, и у родителей. Хорошо, у Вити автомобиль,
можно сразу закупить побольше продуктов, и все равно целый день занят, а
надо еще и на курсы иврита. Язык трудный, непривычный - ну, что это? -
писать справа налево! Придумали, чтобы людям голову окончательно заморочить!
Витек побаивался, что ему этих премудростей никогда не освоить. Старые
Гурвичи говорят - наплевать, тут можно и с русским прожить, вон сколько
своих. Глядя, как бьется дочь, чтобы их обиходить и свой дом держать в
порядке, стали поговаривать о хостеле. Это такой дом для стариков, вроде
гостиницы, не то, что наши богадельни, куда старики, попав, сразу умирают.
Здесь все поставлено на высокий уровень: супружеской паре - отдельная
квартира, тут же и медицинское обслуживание, можно, если хочешь, питаться в
общей столовой, а хочешь - готовь, кухонька есть... Друзья Гурвичей, которые
уже давно в Израиле, живут в одном таком хостеле и очень довольны -
контингент, в основном, русскоязычный, общения хватает, вокруг дома - парк,.
Правда, за хороший хостель нужно и заплатить хорошо, но у Гурвичей с этим
делом - без проблем. Марина, конечно, и слышать не хочет, но годы идут,
никто не молодеет... А сидеть на шее у детей здесь не принято. Это старый
Гурвич твердо сказал.
Витек обошел тем временем книжные магазины и пришел к выводу, что куда
лучше его редких изданий идут современные книги из России - и детективы, и
новые модные писатели. Впрочем, может, это для него они - новые, он ведь
современной литературой никогда не интересовался. Марина, конечно, все это
знает, да где, если и решил бы, эти книги здесь возьмешь? Надо лететь в
Россию, связываться с издательствами, с базами, посетить книжные ярмарки.
Средства найдутся. Тут Витек кстати вспомнил о коробке с долларами,
закопанной на даче под старой елкой. Смотаться и забрать. Только бы папаша
за это время не угробил Машину. Мать пишет, правда намеками, что его
состояние не лучше, чем у Гурвичей, - все забывает, настроение плохое, в
супермаркете дела тоже не блеск, а главное, ему стало неинтересно.
Сперва затеял было обмен товарами между нынешним годом и семидесятыми
того века. Туда переправлял дешевое заграничное барахло, которого тут
сегодня полно, копейки стоит - разные кофточки с Апрашки, заколочки, трусики
"неделька", импортные духи, крем от морщин. Особенно презервативы - тогда-то
если были, то сплошь советские, жуткие, вроде резиновых перчаток, а теперь -
какие угодно - всех размеров и цветов, с какими-то невозможными усиками и
запахом клубники... и писать-то неловко, но торговля есть торговля, такие
покупки именно ей отец поручает. Неудобно как-то. В ее возрасте... Но ему
разве откажешь? Такой стал раздражительный! Все это барахло продавали в
теперь уже прошлом, XX веке, рискуя, что посадят за спекуляцию. Отец завел
там какую-то тетку, наплел ей, что, вот, на пенсию не прожить, а сын ходит в
загранку, привозит... Тетка продавала, себе брала 10%. На вырученные деньги
Громушкины покупали на тамошнем советском рынке продукты и потом по нашим
ценам они шли в супермаркете. Мать радовалась: старик нашел занятие. Нет.
Надоело ему. "Хватит, - говорит, - быть "челноком". Не царское это дело.
Разве это коммерция? Суета одна".
Мать писала Витьку, что отец устал, капризничает, супермаркет ему
надоел. Все чаще использует Машину для путешествий в советское время -
просто так, без дела - погулять, посмотреть, полюбоваться на очереди в