"Нина Катерли, Е.Эфрос. Сказание о Громушкиных (Повесть в двух историях) " - читать интересную книгу автора

- Очнись, Громушкина, то бишь Воскресенская! Охренела? С брюхом ей -
на Голгофу! А главное, как же это мы попадем с нашей дачи в Иерусалим?
Забыла, что Машина в пространстве не перемещается, только во времени. И
возвращается туда, откуда отправилась...
- Нет, ты погоди! - сестра не отстает. - Это важнейшее дело! Поедете в
Израиль, возьмите ее с собой, и уж там...
- Где твоя крыша? Совсем уехала? - Как это мы такую бандуру через
границу попрем? Кто ее пропустит? И вообще, причем здесь ты? Ей рожать через
две недели, а она - Христос.
Еле отбился, пристала хуже банного листа. Открытие ей, видишь ли,
сделать надо. Даже разревелась:
- Пусть туда нельзя, в Иерусалим! А здесь сколько всего можно узнать с
такой Машиной! Если на то пошло, ты вообще преступление совершаешь, что
держишь ее у себя, используешь только ради наживы. Ты обязан отдать ее
ученым, это такой переворот в науке! А тебе - Нобелевку.
- Да сдалась мне твоя Нобелевка! Мне бабло нужно, ясно тебе?.. А отец?
Да он и слушать не станет. Много у него осталось радостей в его-то возрасте,
а ты - отобрать? И чего на тебя нашло? Раньше такого не говорила, одурела,
небось, от беременности, башню, видать, снесло...
- Раньше дурой была. И тебя боялась. Отца - тоже... - рыдала Юлька.
Марина, молча слушавшая эту перепалку, вдруг сказала:
- Как говорится, по большому счету, ты, Юля, права. Но ведь каждый по
своему счету живет, у каждого свои ценности. Так что пусть уж Витя
использует Машину, как ему лучше. И для Тимофея Алексеевича это - любимая
игрушка. Придет лето, что он будет делать? Витя дело говорит: у отца теперь
одна радость - рыбалка в чистом озере, грибы да природа. А дальше... там
видно будет.
И Юля замолчала. Подумала - Витька все равно уезжает, отец уже старик,
семьдесят два года скоро. А она - наследница... Стыдно так думать, но ведь
правда же!
Через две недели Юлька родила сына. Назвали Алексеем, Алешей. В честь
прадеда Громушкина. "Только бы не пошел по торговой части! - подумала. -
Хорошо бы - в другого деда, ученого, в Мишкиного папу".
Витек подарил сестре за племянника кольцо с бриллиантом. Лучше бы денег
дал на поездку - Миша хотел в Крым на раскопки. Но дареному коню, как
известно... Деньги для Миши потихоньку сунула Юльке Марина.

В марте молодые улетали в Тель-Авив. Старый Громушкин вдруг совсем
расклеился, в аэропорту даже слезу пустил: когда теперь увидимся? Оттуда,
говорят, первый год выезжать нельзя. Витек утешал - соскучитесь, приедете
сами. Вызов организовать - раз плюнуть! Мать не плакала. Еще месяц назад
вдруг попросила Виктора купить ей компьютер с модемом, книгу для "чайников",
теперь осваивала электронную почту. И так здорово у нее это пошло, муж диву
давался - вот ведь называл ее в молодости счетами и арифмометром, так и
осталась умной да вострой. Так что переписываться с сыном можно будет хоть
каждый день. У него в Иерусалиме, в новой квартире, что Гурвичи сняли, уже
стоял компьютер последней модели. Квартира - в пригороде Маале-Адумим, рядом
с Гурвичами. Те звонили, говорят - вид с балкона изумительный, горы, а
сейчас вообще красота, весна - все зеленое, цветет. Теракты? А где их нет?
Арабов, правда, везде полно, как собак нерезаных... Противно, а куда от них