"Нина Катерли, Е.Эфрос. Сказание о Громушкиных (Повесть в двух историях) " - читать интересную книгу автора

тащили, что ни попадя, продавщицы. Привыкли в прежнее время, что
государственное - это свое. Но теперь-то оно не государственное, и прибыль
влияет на их зарплату. Нет! Не объяснишь! Лучше сегодня украсть, вернее.
Пришлось весь старый персонал отправить кого на пенсию, а кого - на улицу.
Набрал молоденьких девчонок, без советского опыта, учил, как вести себя с
покупателем, мол, обращаться вежливо, не называть "женщина" или "мужчина", а
культурно, господами. И не сообщать бедно одетой даме, что, мол, куда прешь,
у нас дорогой магазин. Кого-то научил, кого-то уволил. И все равно интереса
нет в работе. А тут еще и наезды пошли, пришлось искать "крышу", без этого
никто не обходится. Да еще хренова туча проверяльщиков - кому
электропроводка не по рылу, надо, мол, закрывать лавочку и все менять, за
ними - санэпиднадзор. Третьи врут на глазах, будто на прилавке просроченный
товар. Ну, с этими Громушкин обходиться умел, в прежнее время тоже ревизоры
ходили. Только нынешние жаднее и бессовестней, все им мало. Сегодня дал,
завтра опять идут.
И затосковал Громушкин по прежним временам, по советской власти. Дома у
себя совсем старик рехнулся, по мнению Вити, - повесил портрет Брежнева. И
заявил, что зря "дерьмокрады" подавили путч, а Ельцин развалил страну, а
потом еще расстрелял парламент... На выборах вечно голосует за КПРФ. А
Седьмого ноября и Первого мая едет с утра пораньше на дачу, чтобы залезть в
Машину и переместиться в шестидесятые и пройти с народом по праздничной
площади, покричать "Ура!". Совсем крыша едет у старика!
Витек на новые времена не жаловался. Юля тоже была всем довольна,
зарылась в свою науку, и с личной жизнью порядок - решили с Михаилом,
наконец, пожениться. В институте, куда они устроились после истфака, больших
заработков не дождешься, да разве в этом только дело? Юлька пишет
диссертацию по первой половине XIX века, ноет, чтобы брат свозил ее туда еще
хоть разочек, а он все обещает да откладывает. Он теперь занимается книгами
Достоевского, другое время. Молодец был мужик, много всякого понаписал, хоть
и отмотал - было дело - срок. Товар идет, как горячие пирожки.

VI

Между тем, в стране что-то опять менялось - ушел Ельцин, пришел новый
президент. Витьку это все было по барабану, и родителям, похоже, одна
малина. Юля-Джуди таки защитилась, теперь она, видите ли, Юлия Тимофеевна,
пишут с мужем вместе какую-то книгу. Юлькин свекор - професор кислых щей,
хмурится, что-то не по нему, а что - не разберешь. Старикам не угодишь,
поскольку старость, как известно, не радость.
Каково же было удивление Витька, когда к нему в магазин однажды явилась
Марина, с которой они уже месяца два не виделись, только перезванивались.
Села в его кабинете в кресло, откинулась, закурила. Выглядит неплохо,
прикид, косметика - все как следует. Но ведь не девочка уже, годы свое
взяли. "Светская дама", - подумал Витек. И пожалел, что не женился вовремя.
А она точно подслушала. Говорит:
- Вот что, Витя. Я пришла сделать тебе предложение.
- Какое? - Витьку любопытно.
- Нормальное, - улыбается Марина, - какое полагалось бы сделать тебе.
Руки, а заодно и сердца. Да закрой ты рот, за умного сойдешь.
- Я... - мямлит Витек, - ты... Мне давно хотелось...