"Елена Катасонова. Ax, кабы на цветы - да не морозы... " - читать интересную книгу авторатолько и делают, что их произносят... Я опустила голову, а когда подняла,
то увидела, что через весь зал к нам идет старый актер - тот самый, что поглядывал на нас эти две недели. - Разрешите? - Он держал в руке бокал вина. - Вижу, вы уезжаете? Он поставил бокал на стол, отодвинул стул, сел. - Позвольте мне, старику, выпить за вас? Давно не встречал я таких, как вы, - так друг другом наполненных. За вас! Он залпом выпил вино, хмуро посмотрел на Вадима и вдруг, прищурившись, погрозил ему пальцем. - Только не вздумайте расставаться. - Почему мы должны расстаться? - пробормотала я. - Не знаю. - Его поставленный актерский голос гудел на бархатных низких регистрах. - В таких случаях почему-то всегда расстаются. Он сказал так, встал, слегка поклонился и пошел за свой столик - прямой, строгий, высоко и надменно держа гордую голову. Я испуганно и враждебно смотрела ему вслед, а Вадим засмеялся, накрыл мою руку своей - "Чудак!" - но я видела, что ему тоже не по себе. Нет, конечно, ни о каком расставании мы и не помышляли, не могли его себе даже представить! Одним мгновением пролетела призрачная светлая ночь, а утром мы побежали прощаться с морем. Сняв кроссовки, подвернув брюки повыше, мужественно вошли в ледяную прозрачную воду и бросили по монете - чтобы вернуться сюда, вернуться! - а потом поехали на вокзал. Стоя у вагонного окна, удаляясь все дальше от нашего рая, мы, конечно, грустили, только совсем немного: ведь мы были вместе, все еще вместе! Мы наперебой вспоминали всякую всячину: как морочили голову бдительной толстой приставшего к нам в первый же день щенка, а уезжая, доверили его актеру - хмурый старик нежно прижал к себе пушистый комочек, - как гуляли в огромном палангском парке с его таинственными подсветами и деревянными скульптурами, искусно спрятанными в деревьях. Наконец-то дошла очередь до рекламных проспектов, купленных по приезде в Палангу. Мы сидели рядом, Вадим обнимал меня за плечи, и, покачиваясь в этом стремительном, чистом, с иголочки, поезде, мы изучали нашу Палангу - теперь уже отстраненно, на будущее. Мы ни словом не обмолвились об актере, хотя оба без конца думали о его словах, даже колеса выстукивали: "Не расставайтесь... Не расставайтесь..." С нарочитой уверенностью мы собирались на будущий год пойти туда-то и посмотреть то-то, а колеса насмешливо, ритмично стучали: "Никогда, никогда... Не судьба, не судьба..." Она, моя судьба, ждала меня дома. Не успела и сунуть ключ в скважину, как дверь распахнулась и передо мной предстал Митя собственной персоной. - " - Митя! - обрадовалась я. - Митька! Получил все-таки мою открытку? Что ж ты не отвечал, Митя? - Мамочка, я не один, - сказал сын и мягко высвободился из моих объятий. - Ах, тут и Галя? Заранее радуясь милой девочке - я и подарок ей привезла! - я шагнула в комнату. На моей тахте сидела блондинка с длинными ногами и перламутровым маникюром и спокойно курила. Она даже не встала, когда я вошла, правда, сигарету изо рта вынула. В пепельнице громоздились окурки. |
|
|