"Елена Катасонова. Сказка Андерсена " - читать интересную книгу автора

Михайлович, волнуясь, горюя, - детские рисунки Саши.
Рвутся в бой танки с красными звездами на зеленой броне, падает
самолет, сбитый врагами... Дмитрий Михайлович смотрит и смотрит на черный
траурный шлейф, застилающий небо: мальчик будто предвидел свою судьбу,
оставил о ней отцу вечную память.
Расстаются далеко за полночь. Гости уходят домой, совершенно за Аленку
спокойные: действительно, лучше один раз увидеть...
- Пусть отоспится, - великодушно решает Вера Павловна, - Бог с ней, со
школой. Надо восстанавливать силы, это я как врач говорю.
- Значит, Ирочка завтра приедет к нам, хорошо? - прощаясь на крыльце,
еще раз для верности спрашивает Татьяна Федоровна. - Я отпрошусь с работы,
я обед хороший сготовлю... И скрипку свою пусть захватит, туги
позанимается - у нас места много...


***

Потом, когда обе выросли, когда Аленка стала учительницей, а Ира -
детским врачом, когда разъехались они со своими семьями по городам, а
встретились на семидесятилетии Дмитрия Михайловича, Аленка уверяла сестру,
что в эту снежную ночь и решилась дальнейшая их судьба. В эту, а не полгода
спустя, когда после всяких сложностей и долгих переговоров, в которых
принимал участие весь коридор, решено было отпустить сестер насовсем в
домик у Волги: все равно с утра до ночи они там пропадали.
А тут и квартиры стали людям давать. В разных концах большого города
оказались тетя Фрося и Вера Павловна, бывшая фронтовичка Наташа и
старенькая Пелагея Ильинична, которая так любила купать малышей в большом
деревянном корыте - всех малышей, по очереди. А Борис Васильевич умер, в
одночасье умер, от сердца, и тетя Фрося рыдала, когда ей дали квартиру: не
хотела жить без соседей. Да и Света всплакнула, потому что как раз
влюбилась в Витальку из угловой, а тут уезжать...
- Правда, Ира, правда, - уверяла сестру Аленка. - Сквозь сон я все
слышала: как они говорили о сыновьях и о нас с тобой - что нас нельзя
разлучать, - о судьбе, о войне - столько сирот... Дмитрий Михайлович тогда
и сказал: "Возьмем, Таня, девочек, если окажемся им нужны?" А Татьяна
Федоровна сказала, что сама все время об этом думает.
- Ох и фантазерка ты, Ленка, - снисходительно смеялась Ира, привычно
чувствуя себя старшей. - Ни капельки не изменилась! Не могла ты этого
слышать, потому что спала. И запомнить этого не могла.
- А вот запомнила! - защищалась Аленка, встряхивая пушистыми, как у
матери, волосами. - Володя, скажи, ведь правда у меня хорошая память?
Володя, летчик гражданской авиации, в щегольском, с погончиками
кителе, влюбленно смотрел на жену и подтверждал, что да, память чудесная.
- А ты-то откуда знаешь? - поддразнивала его Ира.
- Да будет вам, девочки, - добродушно сказал Дмитрий Михайлович,
захмелевший от бокала шампанского, вороха телеграмм, огромного букета из
театра и грамоты от Дворца пионеров. - Экие вы спорщицы, да, Танюша? Я и
сам не помню, когда мы вас взяли в дочки, теперь кажется, что так было
всегда...