"Елена Катасонова. Алгоритм счастья " - читать интересную книгу автора

возникает седой, крепко сбитый, уверенный в себе человек.
Это и есть Ельцин.
- Граждане России, - неторопливо басит он, и у Риты сжимается от
волнения горло.
Хриплый властный голос медленно роняет чугунные, литые фразы. Этот
человек ничего не боится.
Будто и не сидит он сейчас в осаде, и нет на улицах Москвы танков,
будто ничто ему не грозит. Второй раз, минуя партийные, государственные
структуры, обращается он напрямую к народу, опирается на него.
Второй раз это ему удается.
Кто-то сует Рите листовки.
- Идите теперь домой. Ночью женщинам здесь делать нечего. Вот клей. -
Ей дают маленький карандашик, каких Рита еще не видела. - Расклейте по
дороге листовки. Надо, чтобы "спальные районы" Москвы знали: с завтрашнего
дня - забастовка.
Рита читает листовку: "Нет - хунте! Объявляем всеобщую политическую
забастовку. Все - на защиту Белого дома! Спасем нашу юную демократию!"
- Иди, - мягко говорит Олег и ласково проводит рукой по мокрым Ритиным
волосам. - Вот тебе ручка: о забастовке можно писать и на объявлениях.
Будь осторожна. Приходи завтра. Наш подъезд - пятый, помнишь? Расклей
все до темноты.
- Иду, сейчас... Я осторожно... И ты... Хороню?
Что с ней такое? Что в ней происходит? Она вся - как натянутая струна
и так остро чувствует, что они с Олегом теперь вместе. Он заботится о ней,
он о ней беспокоится... Как, оказывается, ей этого не хватало!
Рита чуть не плачет от счастья. На столбах, заборах, домах расклеивает
призывы, чувствуя себя такой важной, необходимой, единой с теми, кто
остался на площади. На объявлениях - о дискотеках, продаже щенков, обмене
квартир - приписывает несколько слов о завтрашней забастовке. И еще дает
листовку танкисту. Он молча кивает, прячет листовку за пазуху.
- Дай и другим почитать, - просит Рита. - А то у меня их мало.
Танкист снова кивает.
Как странно и хорошо! Неужели все это происходит с ней? Неужели на
дворе год девяносто первый, а не, например, пятый или семнадцатый? Неужели
это она строила под дождем баррикады, а теперь расклеивает листовки? Сон...
Все - как сон. Когда спишь и знаешь, что видишь сон и ничего с тобой не
случится.
Те, трое, попавшие потом под танк, тоже, наверное, так думали...
Рита промокла насквозь. Но ей почему-то совсем не холодно"


Глава 4

- Где ты была? - спрашивает мама, мельком взглянув на Ритино отражение
в зеркале. Она сидит на маленьком пуфике перед трельяжем и накручивает на
золотистые волосы крупные бигуди. - Представляешь, я сегодня прослушала все
"Лебединое озеро", по телевизору, от начала и до конца. Давно нас так не
радовали! Такое глубокое наслаждение... Нет, что ни говори, а лиричнее
Чайковского композитора нет. Да, кстати, тебе звонила твоя Валя. Кажется,
на что-то обижена.