"Елена Катасонова. Алгоритм счастья " - читать интересную книгу автора

А зачем тогда танки? Или Олег что-то спутал?
Рита выглядывает в окно. "Дождик, дождик..." - машинально напевает
она. Берет зонт, сует в сумочку бутерброды. Посмотрим, что там творится, на
Пушкинской.


***

Тверская пуста от машин. Прямо по мостовой идут и идут люди, и все в
одну сторону, к Моссовету. Странное ощущение праздника, если бы не лица:
хмурые, встревоженные, злые.
- Ну наконец-то! - бросается Олег к Рите. - Пошли, - берет ее за руку.
- Что это, что? - лепечет Рита. - Я слушала телик, но ничего толком не
поняла. Ой, танк...
Танк выглядывает из переулка, у всем известного, красного с золотом,
дома.
- И солдаты, - шепчет Рита со страхом.
- Десантники, - поправляет ее какой-то дядечка с толстым портфелем под
мышкой. - Охраняют...
- От кого? От нас? - изумляется Рита.
- Мало ли... - пожимает плечами дядечка.
Олег молча тащит Риту вперед, к листку, приклеенному на стенке. Народу
все больше, но толпы как таковой нет. Тихие, сдержанные, ошеломленные люди
читают какое-то воззвание и отходят, пропуская к листку других. Звучат
реплики, короткие и негромкие:
- Ельцин обращается к москвичам...
- Велели к двенадцати здание освободить.
- Как же, освободить им...
- Вот мы и разделились, - непонятно и задумчиво говорит Олег.
- Что? Что? - дергает его за руку Рита. - Что ты имеешь в виду?
- Разделились на "они" и "мы", на какой-то там комитет и на просто
нас, москвичей. Видишь призыв?
В четыре у парламента митинг.
- А разве у нас есть парламент? - простодушно удивляется Рита.
Ничего-то она не знает! Олег как-то звал ее с собой, в какое-то там
движение, да она не пошла; надоели собрания в школе, на факультете.
- Это же совсем другое! - убеждал горячо Олег.
Убеждал, да не убедил.
Впервые смотрит Рита на Олега почтительно, снизу вверх: какой он
серьезный, взрослый! Впервые замечает, как он красив. Высокий открытый лоб,
смелые, широко расставленные глаза - близко посаженные Рита терпеть не
может! - густые брови, а ресницы длинные, как у ребенка, и застенчивая
улыбка. Но сейчас Олег непривычно серьезен, почти суров.
- Идите к танкистам! - кричит с машины севшим от напряжения голосом
человек в плаще. - Убеждайте их! Разговаривайте с ними! Только не делайте
из них врагов: у них положение сложное.
- Пошли! - решительно говорит Олег. - Какой-то план, видимо, есть. Так
что будем делать что говорят. Вот что говорят, то и будем делать, - жестко
повторяет он. - Это им не шестьдесят четвертый...
- А что, что было в шестьдесят четвертом?