"Валентин Петрович Катаев. Литературные портреты, заметки, воспоминания" - читать интересную книгу автора

- А я каждый день стихи пишу".
Или:
"- Художник этот работоспособности и чувствительности удивительной,
сударь мой. На него, знаете, старые итальянские мастера крыло, положили, и
по нему можно судить, какое у предков наших было трудолюбие...
- И талант.
Он косо взглянул на меня, ухмыльнулся:
- Талант, знаете, очень нежная штука, его можно и пропустить или смять
грубостью. За талантом надо долго и пристально смотреть...
И тут же он стал рассказывать о людях, которые исковеркали, сломали и
испортили свою жизнь только потому, что никто не заметил их таланта..."
Или:
"- Вы о чем собираетесь писать-то?
Я сказал, что мне трудно писать, когда слышу вокруг разговоры на чужом
языке, когда вокруг чужой город и слишком яркое солнце.
- А вы попробуйте пьесу написать. Может быть, этот речевой разнобой вам
поможет..."
После чтения Горьким "Достигаева":
"- Ну, давайте браниться.
Ему не понравилось почтительное наше восхищение. Я объяснил, что очень
трудно разобраться в пьесе при таком отличном чтении. Он дмыхнул носом и
сказал:
- Все придумываете. Что, бесформенности много?
На мои слова, что слишком ясная форма заставляет иногда писателя
объяснять положения в романе или драме, только в крайнем случае углубляя их
показом, а не объяснением, и что проселочные дороги бывают часто самые
живописные и мягкие, он сказал:
- Мягкие потому, что грязи много.
И через несколько дней:
- Все эти споры о форме кажутся мне вздорными. Какая форма, если нет
таланта?.."
Форма отрывка "М.Горький в Италии" оригинальна, ясна и местами
безупречна. Много чудных находок.
"Эти усы и этот неиссякаемый дым очень уснащали его лицо, делая его как
бы парусным, ходким, романтическим".
"Помолчал, а затем особым, очень объемным и мечтательным голосом
сказал..."
"Какая-то тощая американка в больших ботинках..."
А про Горького:
"...черноплечий, в голубой рубашке".
"...умелыми и хитрыми шагами подходит к столу..."
Хорошие эпитеты: точные и резкие, как вырубленные из твердой породы.
Исторический очерк "Красная площадь" говорит о том, что полемика
Всеволода Иванова с самим собой привела к усовершенствованию формы.
С проселка "Факира" мастер подходит к благоустроенному шоссе
исторического романа.
"По земляным валам крепости ходила стража, одетая в шкуры, с длинными
мечами, как у норманнов, с длинными деревянными щитами; на этой площади,
которая позже получила название "Красной", что значит красивая, собиралось
вече, чтобы выбрать своих правителей.