"Валентин Петрович Катаев. Жена (Повесть)" - читать интересную книгу автора

гвоздике возле тумбочки новый просяной веник - и на стенке красный флажок, а
на ящике для инструмента, в металлической самодельной рамке - таблица
суточного задания, всегда перевыполненного.
Но я знала, что излишняя строгость никогда не мешает. Я сделала Хозе
замечание за неаккуратное расходование эмульсии. Он тотчас подвернул кран. Я
захватила из ящика несколько готовых роликов и пошла проверить их на
миниметре. Брака не было. Когда я вернулась к станку, Хозя еще продолжал
курить.
- Гляди, Хозя, как бы тебе в конце концов не осрамиться. Ты себе знай
покуриваешь, а Муся вон чего придумала.
- Чего она придумала? - спросил Хозя небрежно.
Он выплюнул цигарку, крутнул ее каблуком и подмел веником.
- А ты погляди.
- Тоже! - сказал Хозя.
Он подошел к станку и стал необыкновенно ловко и быстро, один за одним,
сыпать ролики из горсти в бункер.
- Ну, как знаешь, - сказала я, невольно любуясь его сноровкой.


V

Я прошлась по пролету, останавливаясь у некоторых станков и проверяя их
наладку.
Вероятно, для человека нового ряды пощелкивающих станков-полуавтоматов,
выкрашенных в прочную темно-серую краску с красными номерами и линейками,
могли показаться очень однообразными. Но для меня каждый станок был слишком
хорошо знаком.
Я знала эти станки еще тогда, когда они стояли в сияющих залах
новенького знаменитого московского завода, отражаясь в плиточных полах и
кафельных стенах.
С каким счастьем, с какой гордостью носилась я - еще совсем молоденькая
студентка-практикантка - по широким лестницам и звучным коридорам, мимо
громадных, как стена, клетчатых окон всех этих бесчисленных заводских
корпусов, казавшихся мне хрустальными. Конечно, это было для меня больше,
чем завод, чем место моей практики. Для меня это был громадный мир, в
котором я с наслаждением жила. Каждый миг я открывала в нем все новые и
новые увлекательные подробности. Каждый миг находила новых друзей. Здесь я
постепенно превращалась из девочки в девушку и быстро зрела для счастья.
Говорили, что у меня открытый, легкий характер. Это верно. В то
чудесное, незабываемое время я была очень общительная и очень веселая
комсомолка. У меня было масса друзей. Сказать точнее, моими друзьями были
все. Я всех любила, и все любили меня.
И вот их теперь вокруг меня не осталось почти никого. Их развеяло,
разнесло в разные стороны.
- Да, - сказала Нина Петровна задумчиво, - развеяло - разнесло в разные
стороны. Многих и на свете уже давно нет. Пришли к нам на завод новые люди!
Трудно было к этому привыкать. Все же привыкла.
Я шла мимо станков, и все люди, работавшие на них, были мне уже хорошо
известны. Мы здоровались, как старые знакомые. Я наперед знала, кто мне что
скажет и что я отвечу.