"Лев Кассиль. Одна беседа" - читать интересную книгу автора

- А папаня тогда вовсе в городе был. Он к валяльщику за чёсанками
ездил.
- Ну к какому ещё валяльщику? У меня в телеграмме ясно сказано: Никита
Величко, спасший от пожара... Может быть, у вас ещё пожар был?
- Нет, пожар-то у нас один был, - усмехнулся мальчик. - А вот Никит у
нас целых два. Первый номер, значит, - папаня мой. А другой номер, который
пожегся было, - это и есть я, самый-рассамый Никита Величко. Мы с папаней -
тёзки.
Болотов тихо ахнул и откинулся на скамье к стене.
- Так это ты?... Фу ты, история! Это, следовательно, писать-то мне про
тебя надо?
- А чего про меня писать?
- Как - чего! Ах ты герой, шут тебя возьми! Ну быстренько, по порядку
выкладывай.
- Ну ещё, герой! - сконфузился Никита.
- Ладно, хватит тебе крутить. - Болотов нетерпеливо похлопал ладонью по
столу. - Говори толком, как было?
- Это так вышло. Невзначай. У нас ещё колхозники на работу ушли.
Картошку копать. А у Шубиных дедушка Моисеич больной, безногий, и ребят
двое. Совсем малята - Ленька и Макарка. А у Шубиных как раз по-за домом
амбар. А я это бежу в школу: порешенные задачки дома позабыл, воротиться
пришлось... Бежу, тороплюсь это... Вдруг гляжу, чего это у Шубиных по двору
туман ходит? Вроде из-под крыши натягивает. Я стал, гляжу: а оттуда как
вдруг полыхнёт! Прямо на меня жаром да огнём. Сразу занялось... А в избе,
слышу, криком кричат. И нет никого народу в селе. Пока сбегаешь, дозовешься,
сгорят живьём. Ну, я порешенные задачи положил подальше, чтобы не спалились.
А то жалко: ведь даром я их решал, что ли?... Пиджаком голову обмотал да и
нырнул в самый жар. А в избе дыма полно. Уже под-лавка горит. А Ленька с
Макаркой на карачках ползают, ревут, хрипят уж и за дедушку безногого
цепляются. А дедушка Шубин свалился у сеней и не может дальше. Я их, малят,
еле отодрал от дедушки. Макарке даже это... наподдал. Ну, не идёт раз... Вы
про это не пишите. Не надо. А то ещё скажут... Ну, значит, выволок я их на
волю. А на воле хорошо. Главное, дышать свободно. И до того дышать охота!...
А ведь надо ещё за дедушкой. Сгорит ведь! А второй раз ещё боязней идти.
Закрылся я пиджаком весь - и опять туда. Дымище там. Трещит все. А дедушка
Шубин, как увидел меня опять, руками замахал. "Куды ты, - хрипит, - малый,
спасайся вон отсюда скорее! Сдалось тебе чужого деда из огня вызволять!
Сгоришь! Брось меня! Иди, Никитка, иди..." Я уже правда было бежать, да как
он сказал "чужого", так стоп на месте. Я дедушке Шубину говорю: "Какой ты,
говорю, чужой, раз мы тут все друг-дружкины". И стал его тащить. Он ходить
сам неспособный. У него одна нога, и та задом наперёд ходит. А у меня уже
дух кончается. Дым потому что - не продохнуть. Искры зыркают... Боязно. А я
всё-таки говорю: "Ничего, дедушка, давай как-нибудь шагать на трёх ногах".
Ну и это... вытащил всё-таки. Упал немножко на воле. Но пока из меня дым
вышел, не дождался, а сразу бегом за народом! У нас в кузне работали. А
пиджак прожёг весь наскрозь. Ну и все. И писать неинтересно.
За свою многолетнюю работу Пётр Андреевич Болотов встречался с самыми
различными людьми. Он брал интервью и беседы у наркомов, профессоров,
знатных стахановцев, героев воздуха, земли и моря. Но никогда у него не
бывало такого удивительного и неожиданного интервью.