"Лев Абрамович Кассиль. Огнеопасный груз" - читать интересную книгу автора

- Не положено, - говорят, - в санитарном поезде посторонних возить.
- Дружочки, - говорю, - уважаемые, я же не посторонний! Я от своего
вагона отбился. Сам по этой научной части.
Слышу, в темноте посопел кто-то, словно принюхался, да и говорит:
- Шут его знает. В темноте не видать. Но запах, верно, от него
медицинский. Ладно, пусть до станции доедет.
Так я и попал снова на ту же станцию. А тут уж немножко светать
начало. Бегаю я опять по путям, кричу:
- Дашутка, Дарьюшка, милая! Аукнись, подай голос! И вдруг слышу
откуда-то с другого пути:
- Тута я, тута, дядя Гурыч!
Кинулся я в ту сторону, посветил фонарем... Вот он, мой чрезвычайный,
особого назначения! Дашка как бросится мне на шею прямо сверху! Я даже
на землю сел. А потом вдруг как начала меня обоими кулаками барабанить -
ив грудь и по шапке.
- Да ты обалдела, что ли? Она в рев.
- Да, вы зачем меня одну бросили! Темно, боязно. А потом самолеты
прилетали, две бомбы кинули. А вас нет и нет... Я думала, уж вас убило,
как Лешу... Только я, дядя Гурыч, никуда от вагона не отлучалась. И
когда налет был, все побежали, а я тут сторожила, как вы наказывали. Всю
ночь. Только смерзла шибко.
И у самой зубы словно дважды два долбят. Ну, проехали мы еще день и
прибыли наконец на эту самую Козодоевку. Дашутка моя волосы расчесала,
умылась из чайника, вещички свои собрала и подает мне руку, вроде как
взрослая дамочка: пальцы лодочкой, аккуратно.
- Дядя Гурыч, премногое вам спасибо, что довезли. Очень вам
благодарна с мамой, на всю жизнь. Если вам отлучаться от вагона нельзя,
так я сама сейчас сбегаю до дому, а потом с мамой приду к вам, кушать
принесу. И белье соберите мне, мы вам сразу с мамой тут же постираем. А
то вы весь заносились совсем. Счастливо вам пока оставаться!
И пошла. Взвалила мешки свои, котомочки, идет, сама тоненькая,
стеганка до колен, башмаки полведерные по грязи плюхают. А я гляжу
вслед, думаю: "Вот доставил девчонку на место. Теперь у них, чай,
радости будет!.. А ты, Афанасий Гурыч, следуй по своему направлению.
Один теперь... Своих детишек завести некогда было, всю жизнь на пути
провел, ну хоть чужих ребят книжками порадуй. Все-таки будет с тебя
какой-нибудь толк".
Скрутил я цигарку, за кипятком сходил к паровозу, прикурил у
машиниста. Прошел эдак часок, другой. Новый паровоз дали, ждем
отправления. А Дашутки не видно. "Конечно, ей уж теперь не до меня", -
думаю.
И тут вижу: между путей бежит, спотыкается Дашка моя и тянет за руку
высокую женщину. Увидела меня Дашка, вырвала руку, побежала, на самой
лица нет. Бросилась ко мне, ткнулась головой в плечо. Выговорить ничего
не может, только бьется вся, колотится головенкой своей о меня и одно
твердит: "Ой, дядя Гурыч... дяденька!.." Ничего не могу разобрать. Гляжу
на гражданку, которая с ней. Подошла она ближе, сама слезы глотает,
шепнула на ухо, и оступилось во мне сердце. Вон она, какая беда! Некуда
было спешить девчонке. Несчастное дело получилось...
- Как же это так? - спрашиваю. - А она-то дождаться не могла,