"Лев Кассиль. Вратарь республики (детск.)" - читать интересную книгу автора

свиньями!.. А еще докторов сын.
- А у нас десятичные дроби уже учат, - сказал посрамленный Женя.
- Это что! А ты вот отгадай. Как это может быть: раздался выстрел, и
щекатурка обагрилась кровью.
Женя не знал, как и почему это может быть. Тогда Тошка объяснил, что
кровью обагрилась щека турка.
- Так пишется же "штукатурка"! - возмутился Женя.
- Мало что пишется, на то и игра, - сказал Тошка. Чтобы Тошка не очень
зазнался, Женя спросил:
- А скажи вот, чем ты в жизни хворал? Тошка задумался:
- А по-за-то лето я па ставу купался и паршу схватил. Там вода поганая.
- Это что! - сказал Женя. - А я вот краснухой болел, потом корью, а
дифтеритом даже два раза. Один раз даже крупом настоящим...
Женя торжествовал.


ГЛАВА 3
Пароходы

Потом они сидели на берегу. У пристани восхитительно пахло воблой, дегтем
и рогожей. Стояла землечерпалка, или грязнуха, как называл ее Тошка. Она
издавала то гусиный, то верблюжий крик и беспрерывно поднимала и опрокидывала
себе в глотку до краев полные чаши.
В береговых чайных голубые трубы граммофонов водили: "Я умираю с каждым
днем" и "Приноси мне хризантемы". На галереях сидели разопревшие бородачи, а
над их головами люди в белых фартуках жонглировали кипящими чайниками,
подносами, бутылками и салфетками.
Внизу, под галереями, точильщики, притопывая одной ногой, сыпля холодными
искрами, вострили кухонные ножи, косари и сечки. И шершавые крутящиеся камни
точила визжали под ножом по-поросячьи.
Засунув головы в торбы, качали головами мухортые извозчичьи лошади в синих
и белых рыцарских полонах с красными сердцами по углам. К пристаням тянулись
обозы. Лошади ломовиков в соломенных шляпках и мочальных передниках были, как
казалось Жене, похожи на папуасов.
У пристаней стоял страшный гомон. Лошади ржали и фыркали, кричали
пароходы, ломовики ругались длинно и неутомимо, скрипели мостки, по которым
вереницей всходили на баржи грузчики. На головах грузчиков были надеты мешки,
сложенные угол в угол, и грузчики напоминали не то монахов, не то гномов.
А на пристани крючники, волочившие что-то длинное и очень тяжелое, пели
сдавленными, трудными голосами, выдыхая на последнем слоге:
- А эй. еще!
- А ну давай!
- Разок еще!..
- Еще разок!
- Пошла, давай!..
- А ну, взялись!..
- А ну, еще...
- А ну-ка, враз...
- Сейчас пойдет.
- Еще чуток...