"Елена Кассирова. Кремлевский фантомас " - читать интересную книгу автора

Выходило, что Маняща - тоже мертвец. Впрочем, кроткая Маняша не обижалась,
а сама жалела Костю. И, как жертвенная овца, она даже перестала ему
нравиться. Он готов уж был влюбиться. Но теперь она раздражала его своими
смиреньем и нежностью.
Касаткин стал втайне злиться на нее и за то, что сам беспомощен, что
сидит и ждет, когда менты найдут убийцу.
Касаткин все еще пытался рассуждать. Но мысли крутились, как белка в
колесе, и уходили в дурную бесконечность.
А завтра, между прочим, 19-е, праздник.
- Преображение, Маняша, а значит, всё еще впереди.
- Иди, - сказала Маняша. - А то ты взял две недели и не отдохнул.
Погуляй, развейся.
- Не знаю. Бабушка разбушевалась.
- Ну, посижу я с ней. Всё ж лучше, чем здесь, с этим.
Действительно, Костя скис, а убогая старушка-подружка со своим горем
крепилась.
Было еще светло.
Костя вышел в прихожую, где светила экономная фомичевская лампочка,
нашарил на крайнем крючке свою куртку - "наркокурьерку", на ходу натянул
ее, сам открыл дверь, сам закрыл, съехал вниз и вышел во двор.
Костя глянул на "Субару". А вот Ленин "Сааб". Вот потехинские
"Крайслеры". Джозефа серенькая. Ряд грязных "Жигулей". Завтра праздник.
Фаворского отсвета во дворе нет. И даже простого света на тайну не пролито.
Канун. Рано еще. Но все же что-то брежжит. Свечечка во мраке.
В арке подуло. Костя встряхнулся и застегнул куртку.
Храмовые луковицы на Полянке, Ордынке и на Христа Спасителя
золотились, как говорится, невечерне. Даже местное небо, переплюнув
питерское, за лето почти перестало темнеть.
А не пойти ли в Спасителя? Нет, конечно, в Успенье. Куда же еще, когда
столько вокруг усопших.
Костя пошел по мосту к Александровскому саду, по саду - к Кутафьей.
К праздничной службе по Троицкому мосту вместе с Костей уже шел народ.
А навстречу из Кремля - со службы тетки. На каждой - аккуратная чиновничья
прическа и нарядная кофта. Они тоже - кремлевские "хозяйки".
У КДС тетки навстречу уже не шли, зато Костю обгоняли гуляющий народ и
туристы.
Подходя к собору, Котя сунул руки в карманы за мелочью. Денег не было,
был скатанный бумажный шарик. Костя вынул, развернул.
Билетик в Оружейную палату от 17 июля сего года. Куртка-наркокурьерка,
он же чувствовал, - чужая. В прихожей впотьмах Костя схватил Октябреву -
такую же. Конечно! Не хватает того банного билетика и купальной шапочки!
Вот тебе и раз! А ведь прикидывался правдолюбцем!
Костя перекрестился, вошел в собор, встал и застыл с остальными.
17 июля. Кража. Билет в Оружейку. В Октябревой куртке.
А Маняша там с ним. Или, может, она ушла к бабушке? Да нет, не ушла:
не очнулась еще.
Костя, как робот, вышел из храма и пошел. По Кремлю не бегают. Костя
все же побежал, неприличный бег стараясь выдать за ходьбу.
Встречные смотрели с удивлением. Все плыли уже в одном-единственном
направлении - навстречу Косте, в собор.