"Елена Кассирова. Кремлевский фантомас " - читать интересную книгу автора

- Мама, - рассказала Маняша, - опять начала, что нельзя так жить, как
я, что ей стыдно за меня перед подругами, я в слезы, она в слезы, пошла на
кухню, а я легла, ничего не слышала. Утром встаю, иду на кухню - мама на
полу, холодная уже.
- Ничего не трогали?
- Нет. Мамочка...
Наконец-то ее голос дрогнул. Маняше дали воды. Костин "куратор"
Соловьев занялся Октябрем и его "Реми Мартеном". Коньяк был открыт в
воскресенье вечером в гостях у Кости, выпит наполовину. Потом Бодайбо до
бутылки не дотрагивался.
- Почему?
- Она стояла на кухне у баб. А я не ходил к ним. Ну их к едрене-фене.
Я пил у себя.
"В принципе, понятно, - подумал Костя. - У дикаря всё дико: сначала
унесет от жмотства, потом не пьет от деревенской застенчивости".
- А кто прикасался к бутылке?
- В воскресенье, когда принес к Константину, там наливали себе все,
мужики, старухи тоже.
- А потом?
- Потом я унес ее к нам, поставил на кухне.
- И кто пил? Пауза.
- Вы, Мария Георгиевна?
- Н-н-н... - Маняша застонала. - Нет же!
- А вы? - Октябрю.
- Да ну его. У меня есть в комнате.
- А враги у вас есть?
- Были, есть и будут, - оскалился Бодайбо.
- Кто?
- Все.
- Почему - все?
- А я всех вывожу на чистую воду.
- А в доме у вас есть враги?
- А поди знай. Чужая душа, как говорится.
- Может, всё же метили не в вас, а именно в Лидию Михайловну? Что
такого она могла знать?
- По-моему, ничего, - сказала Маняша. - У нас с ней всегда всё вместе.
Но мама не пьет!
- А вы? Маняша молчала.
- А, Мария Георгиевна?
- Да... иногда... немножко... пью... как лекарство...
- У кого мог быть цианид?
- У нас, - уже смелее сказала Маняша. - С весны. Мы морили ос.
Появились почему-то осы. На карнизах. И муравьи. Но муравьи - чепуха, а
осы - неприятно.
- А осы - только у вас?
- У всех на этаже. И в соседних подъездах тоже. У Потехиных. И на
последнем у Блевицкого.
- Откуда взяли яд?
- Разносила няня Паня... ну, Панявина. Она могла дать кому угодно.
- А у нее откуда?