"Елена Кассирова. Кремлевский фантомас " - читать интересную книгу автора

епархиальной библиотеке, сжегшей книги самого о. Александра, а заодно о.о.
Шмемана и Булгакова. И об этом можно было написать интересно. Касаткин,
однако, думал теперь только о Фантомасе и смерти старух.
- Спасибо, Григорий, некогда, - сказал Костя.
Но, видя Фантомаса во всех, Касаткин примерил безволосую голову и к
патриарху. А ведь и любой священнослужитель, тем более священноначальник,
мог наводить робингудовскую справедливость и грабить панагии и перначи,
чтобы заполнить Патриаршую ризницу. Ходы под бывшим Чудовым монастырем
знали все выпускники Свято-Тихоновского института.
"Ну, нет, - окоротил себя Костя, - хватит, так жить нельзя. Скоро я
заподозрю, что Фантомас - моя бабушка".
Бабушка, кстати, зашевелилась. Приходила врач, села к ней на постель,
похлопала по руке и сказала:
- Дружочек, надо вставать, двигаться.
Бабушка встала и задвигалась по стеночке к туалету.
Итак, следовало купить угощенье для именин.
Костя сбегал вниз, хватанул всех, какие были, салатиков и колбасок и
настоящий венский шоколадный торт "Захер".
Подарок Маняще Касаткин не хотел покупать роскошный. Она стеснительна,
смущать ее нельзя. Маняша и вообще считала бедность добродетелью.
В киоске с газетами, расческами, зубочистками и прочим сорочьим
счастьем Костя купил платочек, красную ковбойскую, но дешевую бандану.
Вечером парадного застолья у Кости не было. Гости заходили побыть
по-соседски, кто когда. Одни ели, другие ходили, приходили, уходили,
возвращались и вставали покурить.
Брюханов и Кусин прибыли первыми и сидели сиднем.
Потом пришли - Лидия и Лидины местные подопечные старушки, всегда
готовые покушать и посмотреть на гостей.
Потом Иванов, Володя Потехин, его Джамиля тоже, хотя у нее в последние
дни были неприятные выяснения в милиции по поводу сбитого Вили.
Аркаша Блевицкий со товарищи.
Порфирьевская Тамара, уважавшая Маняшу, явилась в длинных жемчужных
бусах, ажурном черном платье, яркой помаде и с кавалером-циркачом. Видно
было, что пришла она не к Маняше. Барабанова, как всегда, жаждала сплетен и
общества.
Пришел нижний мистер Роджерс. Он заглянул к Косте, будто зашел
случайно. Однако он сел и засиделся. Его, правда, стеснялись, и с ним в
первые четверть часа занимался лично Костя. Дальше Джо освоился и жадно
слушал, хотя, кажется, ничего не понимал.
Костя с Маняшей по очереди то ухаживали за гостями, то присоединялись
к ним сами.
Но Костя, разумеется, всё время был начеку.
С кражей оружейного пернача дело стало проясняться.
Убитых соседских старух Касаткин связывал теперь именно с ювелирным
грабежом. Роза Федоровна имела ценности, более того, открыто кормилась ими.
Няня Паня ценностей не имела, зато жила при Розе и знала всё, что знала
она, и наоборот. Обе перед смертью хотели сказать что-то интересное.
А что, собственно, говорила Паня? Дело было у Кости за чаем. Костя
сказал про парочку. А Паня: парочки у нас сахарные. Сказала: чё им ходить,
а ходют и ходют. И почему-то ей было смешно. "Вчерась, - сказала она, -