"Елена Кассирова. Кремлевский фантомас " - читать интересную книгу авторазанудствовал, потом всё зачеркнул, вернулся к заглавию и спасся вечной
истиной. Рвутся на вершину только из подполья. Фантомас, яйцеголовый, - ряженый. То есть, подпольщик. Значит, он и есть хозяин Кремля. Касаткин сделал то, что от него требовали, и, кажется, сохранил лицо. Виктория Петровна прочла заметку, вздохнула и пропела: - Бедная де-е-евочка. Она красиво подняла руку в кружевном рукаве, погладила свой любимый гигантский перстень и прибавила: - Что-о-о же, может, всё еще обойде-е-ется. Костя внимательно посмотрел на нее. Знает ли она что-нибудь? Вряд ли. Она картинно курит и жеманничает. Ни один действительно деловой человек не станет так рядиться в блузы с воланами и выпевать слова. "Хозяин Кремля" пошел вместо туннельной "Здоровой болезни". "Позор? - думал Костя. - Может, и нет. Может, скажут - своя точка зрения". Но скорее всего вообще не заметят. Читатели-москвичи разъехались. Да и газета - чепуха, бульвар. Всю субботу Касаткин читал книгу и видел фигу. "Но зачем грязь лезет в князи? - думал он. - Ведь сказано: последние и так первые". Одно было ясно: Яйцеголовый - тщеславный дурак, если только не псих из сумдома. 17 июля, в воскресенье, утром, вышло "Это Самое" с заказанной Фантомасом заметкой. ограбил Оружейную Палату. Костя сидел при бабушке и не веря своим ушам слушал радостное радио. Поздно вечером пришла Катя. 17 РАБЫ НЕ МЫ Катя пришла с рукой в гипсе. Костя быстро вздохнул, выдохнул и сказал: - Говори. - Не может быть, - выговорила Катя, привалившись к кухонному шкафчику. - Что не может? Где ты была? - Сидела в подвале. - Рассказывай. - Пришел е-мэйл мне в библиотеку утром в среду: Костя в туннеле, просит приехать, сквер за Карлом Марксом, спуститься вниз в люк, люк там-то, открыт, давайте скорее. - Что за бред! Катя присела на табуретку. - Я из Горьковки бегом через площадь наискосок, чтоб не крутить в переходе. Прибегаю. Люк открыт. Спускаюсь. Там сухо, ходы. Кто-то хватает за ворот, упирает что-то в спину и шипит: "Дуй вперед". Я пошла машинально. Иду, еще не боюсь, потому что не может такого быть. |
|
|