"Елена Кассирова. Кремлевский фантомас " - читать интересную книгу автора

подсолнечной шелухой, в пролетах на подоконниках сидят компании с пивом или
просто так.
На предпоследней площадке Костя открыл дверь с выбитым стеклом и вошел
в коридор. Из конца в конец кавказские малыши гоняли на трехколесных
велосипедах.
Катина дверь. Костя позвонил. Кати не было.
Костя спросил у детей: "Не видели тетю отсюда?" Дети загадочно мотали
головой.
Не пора ли бить тревогу? Костя постоял, походил, вернулся, оставил на
двери записку: "Позвони".
Домой добрался поздно.
Позвонил Катиным родителям. Номер он набрал без надежды. Катя звонила
им редко: они были недовольны, что Катя сняла квартиру, и все еще воевали с
ней. "Нельзя, - кричали они, - тратить на квартиру всю зарплату!"
Но Катины родители знали кое-что. Катя позвонила им вчера и сказала,
что всё в порядке.
- А где она? - спросил Костя.
- А разве не у тебя?
Утром 14-го Касаткин снова съездил в Митино. В девятьсот девяностой
никого. На двери белеет Костина записка.
Касаткин поехал в редакцию. По дороге он вспомнил хмыря на лавке вчера
утром в сквере.
Костя кинулся в сквер. Дождь прошел, но солнце не выглянуло, было сыро
и ветрено.
Хмырь всё сидел. В ушанке. Лицо - тоже как ушанка, ороговевшее и
щетинистое. От хмыря пахло лежалым.
- Вы давно тут? - спросил Костя.
- Давно-бля.
- Не видели, кто спускался в тот люк?
- Попить-бля нет?
Костя сбегал к метро, купил "Буратино", принес.
Бомж отпил, отхаркался и застыл.
- Не видели?
- Чё?
- Кто спускался?
- Мужик-бля и баба была.
- Когда?
- Вчера-бля.
- Какие из себя?
- В шапчонке, - описал бомж.
- Кто?
- Мужик.
- А баба-то?
- Баба ораньжевая, с хвостом.
"Мужик - я, баба - Рахманов", - понял Костя.
- Нет, не эти. Раньше.
- С утречка-бля.
- Кто?
- Мужик-бля и баба.
- Какие?