"Елена Кассирова. Кремлевский фантомас " - читать интересную книгу автора

Костя вернулся на кухню. Вернулась и няня Паня, но посиделки дали
трещину. Фомичевы прощались с Катей и говорили: "Катенька, приходите", -
няня Паня, посерьезнев после Розиного звонка, досиживала из приличия и
строго смотрела в чашку с чаем.
Костя сел рядом с Катей и положил голову на острое подружкино плечо.
Катя положила голову на его голову.
- Ну, так что, нянь-Пань? Как там твои оружейные парочки? - напомнил
старухе Костя.
- Парочки, парочки, бараны да ярочки, - сказала няня Паня, поджав
губы. И встала.
Встали и Костя с Катей. Они пошли спать, а няня Паня ругаться с Розой
Федоровной. Паня с Розой тоже были сладкой парочкой, и неизвестно, кому из
них обеих становилось от ругани слаще.


7
ПОДУМАТЬ НЕ УДАЛОСЬ

Аркаша Блевицкий пил за здоровье старухи Порфирьевой: он проживал
последнее время ее деньги. Получил он их как комиссионные.
У старухи был товар, у него купец. Порфирьева продала Аркашиному
человеку свои пятикомнатные хоромы с правом ее пожизненного в них
проживания.
Продавать квартиру Порфирьева сперва не хотела. Но хотела она издать
собрание сочинений мужа, умершего в 59-м лауреата госпремии писателя Федора
Федоровича Порфирьева.
Покупатель взялся издать его целиком. За то Порфирьева заплатила
квартирой. Фамилия Аркашиного человека бьша Иванов. Старуху фамилия
напугала, но Аркаша сказал, что знает друга с такусеньких.
- Собутыльник, что ль? - спросила Роза Федоровна.
- Не, Розфёдна, - осклабился Блевицкий, - Лёня пошел в горку. У него
своя фирма, компьютерное обеспечение. Девятое место в мире.
И Порфирьева сделала дело жизни.
Издательства не издали бы Федора Порфирьева никогда. Но Роза Федоровна
мечтала о полном собрании сочинений, как у Толстого. В мире должны остаться
сорок зеленых с золотом томиков стихов, пьес, романов и дневников.
Порфирьева была права по-своему. В зеленое собрание, кроме,
разумеется, хрестоматийной эпопеи "Большое время" без купюр, вошли
осужденная песенная под народную поэма с частым зачином "Эх, да грянула..."
и написанные для души стихи под Некрасова-Тихонова-Михалкова "Довоенное", в
том числе баллада "Весной": "Весной перед самой войной / В дому архитектора
Росси / Присутствовал я на допросе, / За дверцой засев потайной..."
"Писатель, - считал Костя, - не нужный, но, несомненно, способный".
Тем более и Ленинскую премию Брежнев дал ему нехотя.
Сама же Порфирьева жила безденежно, но шикарно. Ее квартира была,
вплоть до коридора, набита добром. Шифоньеры ливанского кедра, поставцы
карельской березы, на стенах малая галерея. В темном коридоре больно
заденешь лбом или боком резной шкафной выступ. "Пис оф арт", - говорили
покупатели.
Роза Федоровна молодилась и держалась на ногах до девяноста лет.