"Елена Кассирова. Кремлевский фантомас " - читать интересную книгу автора

Христос с апостолами.
Директор "Али-бабы" молчал, будто рыльце в пушку. Шум подняли
очевидцы. На бабе была косметика - штукатурка почище бороды. Фоторобота не
вышло. Не мудрено. Даже Катю, когда намарафетится, не узнать, спасибо,
куртка знакомая. Найковская черная с белым огурцом на спине.
Работой Касаткин, в самом деле, компенсировал сердечные страдания. К
тому же он оправдывал свою неспособность ухаживать за лежачей Клавдией
Петровной.
Фантомас стал касаткинской монополией. Коллеги отступились от
выигрышной темы. Борисоглебский вообще считал себя философом. А Паша,
может, и завидовал, но молчал.
Паша Паукер, немолодой, но верткий, даром, что немец - приехал в
юности в Москву с Урала и остался. Освоил он фотографию. Снимал, проявлял,
печатал. По совместительству был на побегушках. Простой паренек в свитере и
очочках, словом, Паша, "А не уедешь ли ты, Францыч, в фатерлянд?" -
спрашивали его в шутку. "Ни за что!" - бил он себя в грудь всерьез.
Паша поставил Косте на стол фото Фантомаса из фильма.
- Говорила я тебе, Костик, - Фантома-а-ас эсте-е-ет! - выла, красиво
выдыхая сигаретный дымок Виктория. - На-а-адо же, всё выше и вы-ы-ыше!
Яйцеголовый, и правда, метил всё выше. Теперь выше был только Кремль.
А ведь панагию с камеей "Тайная Вечеря" не то что продать, даже
показать опасно.
Допустим, Фантомас мог вывезти раритет в Германию или Грецию.
Допустим, таможню он подкупит. Но не подкупит он Интерпол.
А вот по домам КГБ теперь не рыщет. Держи дома всё, что нравится.
Фантомас, Виктория права, - эстет. Он наслаждается тайно.
Касаткин написал заметку "Тайная Вечеря" о наших людях.
Высасывая из пальца материал расследования, Костя даже вставил
популярные слова, "вынесенные коробки", "Мост" и "Лукойл". "Это Самое" есть
это самое. Бульварная свобода слова. Костя вспомнил, что Дрянцалов купил
"Запорожцы пишут турецкому султану", а у Дерезовского коллекция
фабержевских яиц. Но Касаткин, сам эстет, отверг бульварщину больших
независимых аналитиков Сикелева и Раденко, заявлявших, что Фантомас с
помощницей - президент Ельцин с дочерью.
- Ну, и дурак, что отверг, - сказал Борисоглебский. - Добавил бы себе
читателей.
Ничего, зато получилось правильно: в новой нашей жизни, на свободе,
даже негодяй, и тот жив не хлебом единым и тянется к красоте.
Костя поставил точку, доделал другие компьютерные мелкие дела,
проверил е-мэйл, позвонил в пару мест, откатился от стола, вытянул ноги,
открыл пакетик с чипсами, уперся глазами в компьютер и представил картину:
сидит, может, тоже с чипсами на офисном стуле Яйцеголовый. Любуется
реликвией.
Когда вынул из принтера отпечаток украденной панагии.
И правда, крутая вещица: на крошечном зеленом хризолитовом поле
тринадцать фигурок с нимбами и стол, а на столе вдобавок булочки и
стаканчики. Молодец Фаберже. Обожествить камень - не вонючую вошь подковать
бессмысленно-мелко.
Раскусил я тебя, яйцеголовый фабержист. Ты тоже ценитель. И человек ты
немолодой, потому что мудрый ловкач. А раз так, значит, ты - большая шишка.