"Лев Кассиль, Макс Поляновский. Улица младшего сына (про войну)" - читать интересную книгу автора

пирамидальная, похожая на форму для творожной пасхи вышка над стволом шахты,
лежали сложенные стенами, аккуратно нарезанные, как сахар-рафинад, белые
камни ракушечника, слепящего глаза на солнце, а дальше, среди заросших
холмов, открывались порой незаметные входы в шурфы и штольни каменоломен.
Правда, мать и особенно сам дядя Гриценко строго-настрого запрещали
прятаться в этих полуобвалившихся тоннелях. На эти места здешними мальчиками
был наложен запрет, и считалось "чур, не игра", если кто-нибудь прятался
там. Но все же было очень соблазнительно заползти в такую дыру и прятаться
там, пока тот, кто куликал, сбившись с ног рыскал по поверхности, а потом
неожиданно выскочить у него за спиной, прямо из-под ног, и что есть духу
нестись наперегонки к большому камню, возле которого брошена
"палочка-застукалочка".
И все это можно было снова испытать сегодня!
День был воскресный. Мать надела черную кружевную шаль, нарядила
Валентину в новое платье, прошитое широкой тесьмой, а Володя по случаю
поездки в Старый Карантин надел матросскую курточку. Конечно, она была не
совсем матросская. Непонятно, например, зачем понадобилось привешивать под
вырезом воротника что-то вроде галстучка. Неправильно это было. Не носят
таких штук настоящие матросы. И, надо признаться, Володя один раз оторвал
этот совершенно девчачий бантик, когда с матерью ходил в гости. Но сестра
Валентина специально, чтобы доказать, что она старше и главнее, нашла за
сундуком этот хвостик от курточки. И матросский вид Володи был снова
испорчен.
Вани Гриценко не оказалось дома. Он был во дворе за домом и занимался в
уединении делом, о котором всякий иной мальчик мог лишь мечтать.
Утром он выменял у одного из соседских мальчишек, отец которого работал
в аптеке, на свою шпульку с летающей жестяной вертушкой - разбитый
медицинский термометр. И вот сейчас, стоя в тени за домом, Ваня держал перед
самыми глазами картонную коробочку из-под папирос. По дну ее бегала тяжелая
зеркальная капля ртути. Она то вытягивалась, то сжималась, как живая,
внезапно распадалась на две-три выпуклые лепешечки, которые вдруг снова
сливались вместе. Все это доставляло счастливому владельцу ртутной капли
огромное удовольствие.
Володя подкрался неслышно сзади и застыл, любуясь через плечо товарища
поистине замечательным зрелищем. Увлеченный своим занятием, Ваня не заметил
его. Но вдруг он почувствовал, как две горячие шершавые ладони крепко сжали
ему виски, не давая обернуться. Ваня попробовал вырваться, но руки у него
были заняты коробочкой со ртутью.
- Пусти! - проворчал он.
Сзади не отпускали.
- Брось, слушай!.. Кто это?
Сзади молчали, продолжая крепко сжимать ладонями Ванину голову. Ваня
потоптался на месте, поворачиваясь то влево, то вправо, но тот, кто держал,
ловко увертывался, все время оказываясь за спиной. Пришлось смириться и
действовать по правилам, то есть начать отгадывать.
- Знаю! Толька Ковалев?
- Ым...
- Витюха, ты?..
- Ы!..
- Серега с Камыш-Буруна?