"Клайв Касслер, Пол Кемпрекос. Змей ("Досье НУМА" #1) " - читать интересную книгу автора

крестиком. В соответствии с новым решением капитана судно окажется в пяти
милях от плавучего маяка. Нилсон подсчитал, что из-за сильного северного
течения корабль отклонится от указанного курса на две мили.
Второй помощник подошел к радиолокатору, установленному у правой двери,
и переключил диапазон с пятнадцати миль на пятьдесят. Тонкая узенькая желтая
стрелка высветила побережье Кейп-Кода и маленькие точки - острова Нантакет и
Виноградник Марты. При таком диапазоне корабли слишком мелкая цель для
радара.
Около десяти на мостик вернулся капитан.
- Я буду в каюте работать с бумагами. Через два часа сменим курс на
север. Позовите меня, если увидите плавучий маяк. - Он выглянул в окно. -
Или если вдруг появится туман. Или ухудшится погода...
"Стокгольм" шел в сорока милях к западу от маяка, а значит, достаточно
близко, чтобы уловить его радиосигнал. Радиокомпас указывал, что корабль
находится более чем на две мили севернее курса, проложенного капитаном.
Нилсон пришел к выводу, что с намеченного пути судно сбивают течения.
Через несколько минут второй радар показал, что корабль отклонился от
курса на три мили к северу. Пока не о чем волноваться, нужно просто
внимательно следить за показателями. Капитана следовало бы позвать на мостик
только в случае, если "Стокгольм" вообще собьется с курса.
Нилсон живо представил себе выражение лица капитана, с трудом
скрывающего презрение: "И вы позвали меня на мостик из-за ЭТОГО?" Нилсон в
задумчивости почесал подбородок. Может быть, что-то с радаром? Или
расстояние еще слишком велико, чтобы точно зафиксировать сигналы маяка?
Нилсон не сомневался, что создан, чтобы стать капитаном. И как бы там
ни было, сейчас он командует на мостике. Нилсон принял решение.
- Курс 89, - приказал он рулевому.
Штурвал повернулся вправо, направляя корабль на первоначальный курс.
Команда, несшая вахту на мостике, сменилась. Смена происходила каждые
восемьдесят минут. У штурвала встал Ларс Хансен.
Нилсон скривился, не вполне довольный заменой. Он всегда испытывал
дискомфорт, работая с этим человеком. На шведском флоте все подчинено
службе. Офицеры разговаривают с членами команды исключительно по делу, не
позволяя себе шуточек или фамильярности. Нилсон иногда нарушал неписаное
правило и вполголоса пошучивал с членами экипажа или отпускал колкие
замечания. Но только не с Хансеном.
Этого моряка взяли на борт в последнюю минуту вместо матроса, вовремя
не прибывшего из увольнения... Блондин, высокий и широкоплечий - такое
описание внешности могло подойти к миллионам других скандинавов в возрасте
двадцати с небольшим. Только вот лицо Хансена украшала весьма запоминающаяся
отметина. Вся правая щека от скулы до уголка рта была изуродована ужасным
шрамом. Поэтому казалось, что он всегда улыбался одной стороной рта.
Хансен в основном служил на грузовых судах, и, возможно, поэтому на
"Стокгольме" никто не знал его раньше. Новичок держался особняком, говорил,
только если к нему обращались, и то немного. И ни один из сослуживцев не
осмелился спросить Хансена о шраме.
Однако второй помощник вынужден был признать, что изуродованный матрос
оказался отличным моряком: он мгновенно выполнял все приказы, не задавая
лишних вопросов. Поэтому Нилсон несколько удивился, проверив показания
компаса. На прошлых вахтах Хансен зарекомендовал себя опытным рулевым,