"Вячеслав Касьянов. Искушение святой троицы " - читать интересную книгу автора

привычки было невозможно: все друзья постоянно напоминали ему о выпивке, и
поводов выпить было предостаточно, поэтому он погрузился в тяжкие
размышления.
- Ты что, спишь, что ли, негодяй! - сказал Леша. - Даю тебе 5 минут. Ты
еще здесь? Ну, нет, не могу я на такого...
- Ладно, ладно, - ворчливо прервал его Слава, но в голосе его уже
слышалось просветление. - Через пять минут буду. А сухарики вредны. Их
знаешь, из чего делают? Ты, если узнаешь, вообще сразу перестанешь их жрать.
- Нечего тут, понимаешь, - сказал Леша. - Знать вообще ничего не хочу.
Все одно: доктор сказал в морг - значит, в морг. Чтобы был внизу через две
минуты. Через минуту! Через тридцать секунд, бляха муха!
- Подождешь, - недовольно пробурчал Слава, вдруг снова вспомнив
Алину. - Чего раскомандовался вообще? Короче, через пять минут спущусь.
- Все, - сказал Леша.

Слава поплелся в ванную, повернул зашумевший кран и промыл сонное лицо
холодной водой. Он фыркал и брызгался, по зеркалу, висевшему над голубой
раковиной, ползли серебристые капли. Потом, не вытираясь, вернулся в
спальню, стянул затрещавшую майку и надел футболку, обнаруженную на спинке
стула под кучей прочей одежды. Он забыл про Лешины понукания и одевался не
торопясь, словно чего-то ожидая. Нашел на кровати сотовый и запихнул его в
карман джинсов. Обувшись, взял ключ, открыл дверь и медленно вышел наружу.
Шоколадная стальная дверь лязгнула, захлопываясь. На лестничной площадке был
прохладный полумрак. Он запер дверь, со скрежетом вытащил ключ, уронил его в
карман и, затаив дыхание, прислушался. Телефон в гостиной молчал. Слава еще
немного постоял у лифта и побрел пешком вниз.

Друзья направились к деревянной скамеечке перед домом. Старые зеленые
доски нагрелись под солнцем и издалека казались желтоватыми. С близкого
расстояния скамья слабо источала горячий запах краски, неслышный в пасмурную
погоду. Солнце, почти заполнившее собой весь небосвод, слепило глаза и пекло
голову. На школьном дворе за черной сетчатой оградой тарахтел каток. Слава
уселся к солнцу спиной, поставив холодную бутылку под ноги, на то место,
куда падала его тень.
- Ух, горячо, блин, - сказал он, приподнявшись.
Леша угрюмым сосредоточенным взглядом следил за проходящими мимо
девушками, которые были одеты до чрезвычайности легко, и злобно хрустел
сухарями, отправляя их в рот замасленными пальцами. Слава, покосившись на
шуршащую пачку, сглотнул слюну. Вид девушек, видимо, навел Лешу на какие-то
мысли, потому что он оторвался от сухарей и прошамкал с набитым ртом:
- Где эта гнида казематная? Ты послал ему сообщение или где? Ты его
послал?
- Послал, - ответил Слава. - Оно дошло, но он пока не ответил.
- Бабок, наверно, нет, - заявил Леша, хлебнув пива. - Пропивает все,
небось. Валяется щас где-нибудь под забором.
- Наверно, - сказал Слава. - В долинах Дагестана, с свинцом в груди.
- Ты чего, бредишь, что ли, бедняга? - спросил Леша сочувственно.
Слава только криво усмехнулся.
В узком кругу друзей Леша довольно часто употреблял резкие выражения в
силу своего угрюмого характера, развившегося вследствие жизненных