"Вячеслав Касьянов. Искушение святой троицы " - читать интересную книгу автора

влетел обратно в серый колодец. И тут в его измученном отвратительным
страхом мозгу сверкнула спасительная мысль, отчего у него перед глазами
словно бы вспыхнула белая молния; и он, вскинув руки, вытянулся, как мог,
рванулся всем телом кверху: он схватится за край ямы, он выкарабкается, он
не даст себе упасть обратно! Застонав от натуги, Слава скрюченными пальцами
ударился о какую-то холодную металлическую преграду над головой, отчаянно
закричал, обрывая ногти, пытаясь ухватиться - тщетно! Воронка была
замурована. Его снова понесло вниз, и сердце вновь захолонуло от ужаса.
В Славином мозгу происходила все это время поражающая своей
стремительностью смена настроений: от непередаваемого отчаяния к
неизъяснимому ужасу, от сверкающей надежды - обратно к отчаянию. Более всего
им владело чувство всеобъемлющего панического недоумения, пополам со
страхом, который был тем более велик, что это был страх перед
сверхъестественной и потому неотразимой опасностью. Его словно прямо со сна
бросило в гущу жестокой потасовки или же в тропические джунгли, кишащие
ядовитыми змеями и дикими зверьми. Ежесекундно чувство мистической, жуткой
беспомощности вцеплялось ему в горло и парализовало все тело, пронзая
миллионом тошнотворных иголочек. Скованный страхом мозг словно помешался.
Еще одна минута фантастического полета; перед глазами у него все
мелькало: удар о дно - взлет кверху - бетонный колодец. На этот раз Слава,
по-видимому, не долетел до воронки и ринулся вниз, ничего не почувствовав
над вытянутыми руками. За минуту до удара Слава, по-прежнему оглашая
пространство воплями, ощутил чье-то присутствие в комнате, как будто она в
одну секунду перестала быть пустой; что-то неопределенное, потустороннее и
зловеще живое, угрожающее... Незримая материя скользнула мимо него,
коснувшись темным ледяным холодом... Фантастическое невидимое существо
перевернуло его вверх ногами, так что, он, в который раз замерев сердцем,
увидел стремительно приближающееся дно. Ударившись и взлетев в очередной
раз, он уже начал приходить в себя и даже сообразил, что на этот раз серый
колодец промчался мимо. Слава сбился с пути и остался в странной,
безразмерной черной комнате, наполненной - он это уже знал - некими
страшными, неведомыми существами.
Опять что-то в воздухе коснулось его, обдав ветром, прошелестело мимо.
В высшей точке своего полета он замедлился, на секунду повис в воздухе и,
едва начав падать вниз, неожиданно опрокинулся на кого-то, летевшего,
видимо, по своим подземным делам: большое перепончатокрылое, при свете,
наверное, напоминавшее громадную летучую мышь. Славу окатило волной сильного
животного запаха. Оба столкнувшихся одновременно вскрикнули: Слава вскрикнул
от омерзения, перепончатое существо взвизгнуло по-поросячьи, породив
необыкновенно выразительное эхо с металлическими звенящими отголосками.
Затем тварь выскользнула из-под него, и Слава кувырком полетел вниз,
шлепнулся на батут и снова взмыл ввысь.
От таких головокружительных полетов и от невидимого присутствия
перепончатых летающих животных у Славы совсем все смешалось в голове, так
что смятение в мыслях в конце концов пересилило даже страх и постепенно
разрослось до ощущения чудовищного недоумения всем бытием. Это было сродни
опасному осознанию самого себя, когда весь как будто превращаешься в один
большой недоумевающий мозг, и чувство нелепости своего собственного
существования достигает высочайшей точки, так что, искусственно продлив это
ощущение хотя бы на несколько минут, можно преспокойно сойти с ума. 'Чего