"Владимир Леонидович Кашин. По ту сторону добра (Роман "Справедливость - мое ремесло" #5) " - читать интересную книгу автора

гроздья винограда. Молодые яблони, окопанные и побеленные, старательно
подрезанные, уже украсились сочными плодами, такими тяжелыми, что пришлось
подставлять под ветви подпорки. Контраст был разительный - Коваль только
покачал головой.
- Да, - одобрительно промолвил он, не отводя взгляда от участка
Крапивцева. - Хозяин...
- Торгаш, - заметил лейтенант.
Дмитрий Иванович промолчал. Еще раз прошелся по двору, оттолкнул
носком ботинка ржавую консервную банку, что валялась около кучи битых
бутылок.
- Поминать собирается?
О ком речь, лейтенанту было ясно, - о жене Бориса Сергеевича Залищука
Таисии Притыке. Впрочем, с ней сплошная морока. Столько лет прожила с
Залищуком, а брак так и не оформили. Теперь думай, жена она или просто так
себе... Юридически - чужой Залищуку человек... И откуда ему, Струцю,
знать, будет справлять поминки Таисия или нет?
- Тут такое дело, товарищ подполковник. Двенадцать лет прожили, а
брак не оформили. Выходит, не жена она ему. И дачку не унаследует.
- Двенадцать лет вместе? - удивился Коваль. - Как это не жена, если
одним домом жили?.. Вполне может свои права через суд защитить. А других
наследников нет?
- У Бориса Сергеевича есть сын. Но прав своих пока не предъявлял.
- После смерти мужа приходила сюда?
- Приходила, - отозвался лейтенант. - Ненадолго. Мне соседи о каждом
ее шаге докладывают. Тут все друг дружку хорошо видят и запоминают. А
Залищуки особенный интерес вызывали. А теперь, после загадочной смерти
Бориса Сергеевича, и того больше. До этого они жили на даче с апреля по
ноябрь, до самых заморозков. У них в городе только одна комнатушка. Сейчас
Таисия Григорьевна, правда, все больше в городе находится. К ней сестра из
Англии приехала, с дочерью, в гостинице "Днипро" остановилась. Во время
войны ее в Германию вывезли, потом она в Лондоне очутилась и вот теперь
разыскала...
- Вот как... - медленно произнес Коваль, задумчиво оглядывая зеленые
заросли, за которыми, словно рыбья чешуя, сверкала под утренними лучами
солнца вода. - Любопытно...
Папироса во рту у него потухла, и по ее легким движениям можно было
догадаться, что губы Коваля чуть-чуть шевелятся, как это бывает, когда
человек, задумавшись, сам с собой разговаривает.
Что напомнили ему эти ивовые кусты, отбрасывающие на землю легкие
узорчатые тени? Детство, жаркое дыхание раскаленного песка, берег родной
Ворсклы, когда, продираясь сквозь ракитник, с разбега прыгал в реку, или
первый ужас, первую встречу с насильственной смертью, когда мальчишкой
натолкнулся в кустах на труп задушенной девушки, - с тех пор память
навсегда сохранила остекленевшие глаза убитой и запомнилось незнакомое
страшное слово "маньяк", которое услышал, когда взрослые обсуждали
трагическое событие. Или, возможно, вспомнилась терпкая, нагретая солнцем
и горько пахнувшая лоза на берегу Роси, во дворе застреленного Петра
Лагуты...
Последние отголоски жизни Залищука, казалось, еще не утихли в
опустевшей даче, и подполковнику пришлось собрать всю волю, чтобы