"Владимир Леонидович Кашин. По ту сторону добра (Роман "Справедливость - мое ремесло" #5) " - читать интересную книгу автора

какой-то каверзы. В круглых глазах его прятался страх.
Коваль притушил окурок в пепельнице.
- А что скажет нам уважаемый химик? Неужели никак не определить, что
за яд попал в организм Залищука?
- Дело в том, - прокашлявшись, начал Павлов, не сводя глаз со
спасительной бумажки экспертизы, - что в практике нашей криминалистической
лаборатории еще не встречалось такого химического соединения. Выделены
гликозид дигилен, наперстянка, валерьянка, то есть составные части обычных
сердечных медикаментов. Правда, в больших дозах и наперстянка может стать
для человека ядом, вызвать остановку сердца. При повторном анализе доза
наперстянки у Залищука оказалась нормальной. - Павлов сделал паузу. - Все
дело в том, что в организме погибшего нашли следы и сугубо ядовитого
вещества. Это яд широкого действия, и есть в нем компоненты, нам
неизвестные. Вещество растительного происхождения... Но какого именно
растения, пока установить не удалось... Во всяком случае, такого, которое
не встречается в Европе и европейской части Азии...
- С Марса подбросили... - пробурчал Тищенко.
- Ничего удивительного, что эксперт, первым осматривавший труп,
ошибся и разрешил похоронить Залищука, - продолжал Павлов. - Он обратил
внимание на гипертрофические изменения сосудов и сердца, обнаружил
валерьянку, наперстянку и решил, что смерть Залищука вполне естественна -
от сердечной недостаточности. У человека больное сердце, выпил лишку - вот
и результат...
- В протоколе медицинского вскрытия сказано о поражении слизистой, -
обратился Коваль к судмедэксперту Забродскому. - Объясните, почему? Если у
Залищука не было язвы или какого-нибудь другого поражения желудка...
Тот только пожал плечами.
- Это и для нас загадка, Дмитрий Иванович. Но мы ищем причину...
Усики Забродского растерянно вытянулись, образовав клинышек. Коваль
недовольно поморщился: выдумывают себе мушкетерские украшения! Д'Артаньяны
какие, смотри, начнут и татуировку делать!..
"Как же он сказал тогда? - в свою очередь не мог успокоиться Тищенко,
все время вспоминая давнюю историю с художником Сосновским. - "Вы сможете
спокойно жить, Степан Андреевич, если окажется, что мы с вами ошиблись и
невиновный человек будет из-за нас расстрелян?" Каким прокурорским тоном
он говорил тогда с ним!..
В конце концов это был только случай в его, Тищенко, жизни, и незачем
об этом сейчас вспоминать!
Коваль, конечно, стал еще более упрямым и неконтактным. Высунулся в
окно, жмурится, как ребенок, под каплями, которые падают на лицо... Старый
милицейский волк, у которого уже стерлись зубы! В конце концов, что ему до
характера Коваля. Подполковник должен сейчас выполнять конкретные задания
по розыску доказательств преступления, возможно, и самого преступника. И
все. "От" и "до"... Командовать парадом, как и полагается по закону, будет
он, Степан Андреевич Тищенко... Коваль опытный оперативник, и это хорошо,
что именно он поведет розыск. Кто-кто, а уж Коваль точно установит -
преступление это или случайное самоотравление. Хуже иметь дело с бездарным
оперативником, тогда все бремя дознания ложится на следователя.
- Что ж, подозревать преступление некоторые основания у нас есть, -
словно отвечая мыслям Тищенко, произнес Коваль, и тот почувствовал, что