"Сергей Каширин. Полет на заре " - читать интересную книгу автора

зарабатывать... Просто не тренировался человек давненько... Подъем разгибом!
А ты в плавании с ним потягайся. Или на лыжах...
Словом, у каждого отлегло от сердца, а Николай Костюченко вздохнул,
будто гора с плеч:
- Ух... Теперь есть что сказать Лиле. А то хоть домой не возвращайся...
Дружили Иван и Николай - дружили их семьи. И жили они рядом, в смежных
квартирах, дверь в дверь. Один идет на полеты - стучит другому, возвращаются
с аэродрома тоже всегда вместе. Задерживается кто-то, жена уже тут как тут:
"А мой где?" Особенно жена Ивана Лиля.
Вообще-то ее Лидой зовут. Лидией Сергеевной. Но Иван с давних пор - ой
дружил с Лидой со школьных лет - называет ее Лилей...
- Только бы побыстрее Ивана домой привезли, - сказал Костюченко и,
повернувшись к командиру эскадрильи, спросил: - Товарищ майор, а почему
Куницына на борт вертолета не взяли?
- Пытался Савенке, да от воздушной струи лодка чуть не перевернулась, -
объяснил Железников. - А до берега далеко. Теперь полковник Горничев в
рыбацкий поселок звонит, чтобы там машину дали.
- Тогда порядок, - совсем уже успокоился Николай.
Радость летчиков оказалась между тем преждевременной. Не успел
Костюченко договорить, как из стартового командного пункта вышел майор
Буянов. Уже в самой походке его Николаю почудилось что-то тревожное, и он с
нескрываемым беспокойством, почти с испугом посмотрел на него: "Что, что?
Почему молчишь?"
- Плохи дела, ребята, - произнес наконец Буянов. - До рыбацкого поселка
командир дозвонился, но Куницына там нет.
- А лодка? - шагнул к майору старший техник-лейтенант Решетников. Лицо
его побледнело. - Кто же был в лодке?
- В лодке были рыбак и какой-то биолог, - устало ответил майор.
Все замолчали. Николай Костюченко нервно жевал погасшую папиросу. Юрий
Ашаев сник, ссутулился, поднял воротник меховой куртки и смотрел куда-то в
сторону. У Железникова от волнения даже губы посерели, он переступил с ноги
на ногу, словно качнулся.
Над аэродромом нависла тоскливая тишина. Лишь возле самолетов все еще
слышались голоса техников и механиков. Что бы ни случилось, эти люди должны
содержать истребители в постоянной боевой готовности. Но и они работали
сейчас как-то необычно тихо, почти бесшумно. Казалось, еще ниже спустились к
земле тяжелые, мрачные тучи.
В небе виновато протарахтел вертолет. Его мотор сердито взревел в
момент приземления, как бы злясь на собственную беспомощность, и разом
замолк. Вертолет тоже возвратился ни с чем.
...На землю ложилась темная и холодная ночь. В военном городке,
раскинувшемся на пологом склоне горы, невдалеке от аэродрома, уже начали
зажигаться в окнах огни.
- А ведь сегодня суббота, - вспомнил вдруг Ашаев.
- Тяжелая суббота, - послышался голос полковника Горничева. Он подходил
к летчикам и услышал последнюю фразу. Теперь все с надеждой повернулись к
нему: уж он-то найдет правильное решение.
Так оно и было.
- Вот что, мужики, - заговорил Горничев (у него была привычка называть
летчиков мужиками), - я созвонился с начальником порта. Там выделили для