"Адольфо Касарес. Козни небесные" - читать интересную книгу автора

наедине; офицер сказал:
- Дело уже решено. Через неделю подпишут смертный приговор.
Моррис объяснил мне:
- Как видишь, терять мне было нечего...
Тогда он сказал офицеру, "чтобы посмотреть, что из этого получится":
- Признаю себя уругвайцем.
Вечером сиделка призналась Моррису, что все это было хитростью; она
боялась, что он не выполнит обещанного; офицер этот был другом, и ему
поручили добиться нужных показаний. Моррис коротко заметил:
- Будь это другая женщина, я бы избил ее!
Его показания запоздали, положение осложнилось. По словам сиделки,
оставалась единственная надежда на некоего сеньора; она с ним знакома, но
имя его открыть не может. Сеньор этот хочет с ним увидеться, прежде чем
выступить в его защиту.
- Она сказала откровенно, - сообщил мне Моррис, - что пыталась
отклонить встречу. Боялась, как бы я не произвел дурное впечатление. Но
сеньор желал меня видеть, и на него была единственная наша надежда. Она
посоветовала мне быть сговорчивее.
- В госпиталь сеньор не придет, - сказала сиделка.
- Что ж, тогда делать нечего, - с облегчением ответил Моррис.
Сиделка продолжала:
- В первую же ночь, когда на часах будут стоять надежные люди,
отправишься к нему на свидание. Ты уже здоров; пойдешь один.
Она сняла с пальца кольцо и протянула ему.
"Я надел его на мизинец. В оправе был не то камень, не то стекло, не то
бриллиант с изображением лошадиной головы в глубине. Я должен был повернуть
кольцо камнем внутрь, и часовые дадут мне уйти и вернуться, притворившись,
что ничего не видят".
Сиделка дала ему точные наставления. Он выйдет ночью, в половине
первого, и должен вернуться не позже четверти четвертого. На клочке бумаги
она написала адрес сеньора.
- Бумага у тебя? - спросил я.
- Да, думаю, да, - отвечал он и, пошарив в бумажнике, неохотно протянул
ее мне.
Это был голубой листок; адрес - Маркеса, 6890 - написан твердым женским
почерком (сестры из монастыря Сердца Христова, с неожиданной
осведомленностью заявил Моррис.)
- Как зовут сиделку? - спросил я просто из любопытства.
Моррис как будто смутился. Потом наконец сказал:
- Ее звали Идибаль. Сам не знаю, имя это или прозвище.
Он продолжал свой рассказ. Пришла ночь, назначенная для выхода из
госпиталя. Идибаль не появлялась. Он не знал, что делать. В половине первого
решился выйти.
Ему подумалось, что нет надобности показывать кольцо часовому,
стоявшему у дверей палаты. Но тот поднял штык. Моррис показал кольцо и
свободно прошел. Он прижался к двери: вдали, в глубине коридора, он заметил
капрала. Потом, следуя наставлениям Идибаль, спустился по служебной лестнице
и увидел входную дверь. Показал кольцо и вышел.
Он взял такси; дал адрес, указанный в записке. Они ехали более
получаса; обогнули по улице Хуана Б. Хусто-и-Гаона мастерские Западной