"Адольфо Касарес. Дневник войны со свиньями " - читать интересную книгу автора

- Надо что-то делать! - беззвучно воскликнул Видаль. - Они же его
убьют!
- Замолчи! - приказал Джими. - Не привлекай их внимания.
Расхрабрившись, и оттого, что друзья его удерживали, Видаль стоял на
своем:
- Надо вмешаться. Они его убьют.
- Он уже мертв, - флегматично заметил Аревало.
- За что? - недоуменно спросил Видаль.
- Тихо! - прошептал ему на ухо Джими.
Потом Джими, видимо, куда-то отошел. Пытаясь его найти, Видаль
наткнулся на парочку, которая смотрела на избиение осуждающе. Парень в
очках, с книгами под мышкой, девушка на вид вполне порядочная. Надеясь на
моральную поддержку, которую часто встречал у незнакомых людей на улице,
Видаль заметил:
- Какая жестокость!
Девушка открыла сумочку, достала очки с круглыми стеклами и неторопливо
надела их. Оба повернули к Видалю свои лица, защищенные очками, и
невозмутимо на него уставились.
- Я противница всякого насилия, - заявила девушка, чересчур четко
выговаривая слова.
Пропустив мимо ушей эти дышащие холодом слова, Видаль попытался найти
сочувствие в сердцах молодых людей:
- Мы тут ничего не можем сделать, но полиция, зачем она-то существует?
- Знаете, дедушка, теперь не время ходить проветриваться, - посоветовал
ему юноша почти участливым тоном. - Почему бы вам не пойти домой, пока вас
не тронули?
Такое ничем не заслуженное обращение - у Исидорито не было детей, а сам
Видаль полагал, что, несмотря на намечавшуюся плешь, выглядит моложе своих
сверстников, - огорошило его, он понял эти слова как желание от него
отделаться и принялся искать своих друзей, но никого не обнаружил. В
некотором смятении он наконец покинул это место - и с мальчиками не
поговоришь, не поделишься тяжким впечатлением.
Дом Видаля находился на улице Паунеро напротив мастерской по обивке
автомобильных сидений. Собственная комната показалась Видалю неуютной. В
последнее время он чувствовал неодолимую тоску, которая словно бы изменяла
облик самых привычных предметов. Ночью вещи, стоявшие в комнате, казались
ему холодно-враждебными соглядатаями. Он старался не шуметь: в смежной
комнате спал сын, который ложился поздно, так как работал в вечерней школе.
Накрывшись одеялом, Видаль с тревогой сказал себе, что, пожалуй, всю ночь не
уснет. Как ни устраивайся - неудобно. Думаешь и ворочаешься. Вот и говори
после этого, что мысль не влияет на материю. Картина увиденного стояла перед
глазами с нестерпимой яркостью, он ворочался в надежде, что видения и
воспоминания рассеются. И вдруг он решил, быть может желая сменить течение
мыслей, что неплохо бы сходить в уборную - облегчишься и уснешь спокойно.
Конечно, прогулка через два двора зимней ночью отпугивала, но он не мог себе
позволить, усомнившись в пользе такого похода, обречь себя на бессонницу.
Когда он среди ночи оказывался в неприветливом помещении санузла -
холодном, темном, дурно пахнущем, - это всегда действовало на него
угнетающе. Причин для мрачных мыслей всегда хватает, но почему они осаждают
его именно в эту пору и в этом месте? Чтобы забыть о газетчике и его