"Петер Карваш. Юморески и другие пустячки" - читать интересную книгу автора

это советовал сейчас), частично поощряли меня к дальнейшим систематическим
исследованиям и высказывали надежду, что когда-нибудь я действительно
что-нибудь изобрету, например, высокоэффективный дезодорант для общественных
туалетов, частично протестовали против провокаций с моей стороны и против
дискредитации почтенных лиц и учреждений.
Между тем перпетуум-мобиле било все рекорды. Я уже и смазывать его
перестал, пускай себе скрипит, да пусть хоть остановится. Что мне до него?
Но оно не остановилось, оно было изобретено окончательно и бесповоротно.
Я пришел в отчаяние. Я обивал пороги, добивался аудиенций, отсиживал
бесконечные часы в приемных, пытался незаметно проскользнуть, прорваться,
просочиться - меня выводили, выбрасывали, выпроваживали под конвоем.
В ушах у меня звучало соблазнительное поскрипывание эпохального
изобретения, отвергнутого миром, перед глазами мелькали лица людей, которые
не хотели меня выслушать, не желали проверить мою машину, пятились к
ближайшим дверям после первых же моих слов, жали на кнопки электрических
звонков, призывая атлетических подчиненных и служителей. Это было ужасно,
как многосерийный кошмарный сон.
Перелистывая газеты и журналы во всех этих приемных и прихожих, я
убеждался, что моего перпетуум-мобиле ждет не дождется, можно сказать, весь
мир: заводы, которым не хватает энергии, мастерские, которым недостает
рабочей силы, прокатные станы и кружевные промыслы, косметические
лаборатории и рудники, морские и сухопутные пути, полиграфия и производство
жвачки - словом, подавляющее большинство человечества. Не могу понять,
почему же я все время натыкался только на представителей остающегося
ничтожного меньшинства.
Кончилось дело тем, что два представителя меньшинства, этого ничтожного
меньшинства, мускулистые, неразговорчивые, в белых халатах, посетили меня в
моей квартире, где уже не просто весело, но победно, даже триумфально и
безостановочно действовало мое перпетуум-мобиле; однако они даже
игнорировать его не стали, надели на меня смирительную рубашку и увезли.
Когда через год я вернулся, перпетуум-мобиле все еще действовало.
Перпетуум-мобиле, собственно, именно этим и отличаются.
Что вам еще сказать? Разве только одно. То, что я до сих пор никому не
открывал. Никому на целом свете.
Но вам скажу: я изобрел не только перпетуум-мобиле. Я придумал еще
многое другое, и, если я не ошибаюсь, это куда более важно.
Например, я додумался до следующих совершенно необходимых вещей:
необходимо, чтобы люди уселись рядком вокруг стола, прислушались к трезвому
голосу разума и перестали уничтожать друг друга; чтобы вороватые руки и
мысли ампутировались во всемирном масштабе; чтобы вместо авианосцев
строились библиотеки; чтобы каждый зарабатывал ровно столько, сколько
заслуживает; чтобы никто не голодал; чтобы каждый говорил правду и только
правду; и тому подобное.
С этими своими открытиями и предложениями я не ходил в патентное
ведомство, я не уверен, есть ли у них там соответствующая секция. И у меня
есть подозрения, что все это - а не только перпетуум-мобиле - задолго до
меня было открыто огромным множеством других людей.
Не знаю, чем это для них кончилось. Что касается меня, для меня это
кончилось тем же, чем и в случае с перпетуум-мобиле. Почему так, сам не
знаю.