"Майте Карранса. Клан Волчицы ("Война колдуний" #1) " - читать интересную книгу автора

Она поняла, что после исчезновения Селены кто-то побывал у них дома и
замел все следы. При мысли об этом Анаид стало жутко. Как проникли к ним в
дом? Как узнали, что именно принадлежит Селене? Как умудрились задним числом
написать сообщения в электронной почте? Сделать это могла только сама
Селена. При этой мысли Анаид почувствовала себя так плохо, что дрожа
забралась под одеяло.

У Анаид не было температуры, но чувствовала она себя гораздо хуже, чем
когда заболела воспалением легких, и ее с судорогами положили в больницу.
У девочки болело все тело - от корней волос до ногтей на пальцах ног.
Суставы ныли, в животе крутило, мышцы болели так, словно их резали ножом,
одновременно втыкая тысячи иголок, а кожа на всем теле натянулась, словно
собиралась лопнуть. Анаид не могла сомкнуть глаз, была не в силах читать или
хотя бы просто думать.
Уже две недели Анаид не ходила в школу - врач велел ей отдыхать и даже
не помышлять об уроках. Чтобы оправиться от шока после исчезновения матери,
ее организм нуждался в покое. Кроме того, Анаид было очень стыдно. Она не
могла смириться с мыслью, что та сбежала с каким-то мужчиной.
Сначала девочка отказывалась верить в предательство Селены, убеждая
себя в том, что та поступила так в припадке безумия. В целом это было на нее
похоже. Но ведь потом Селена тайно ночью вернулась домой, чтобы забрать свои
вещи, написать электронные сообщения и стереть из телефона все номера! И еще
прислала телеграмму и деньги. Это уже не походило на поступок сумасшедшей.
Скорее всего, Селена сознательно избегала встреч с дочерью.
Анаид хотела бы возненавидеть Селену за трусость и ложь, с корнем
вырвать из своего сердца воспоминания о ней, как удаляют из тела воспаленный
аппендикс. Она мечтала оказаться с Селеной лицом к лицу и высказать матери
все, что думает о ее эгоизме и вопиющей безответственности, в которой ее так
часто обвиняла Деметра, но при всем этом без Селены Анаид было очень плохо,
какой бы эгоистичной, амбициозной, безответственной и безумной та ни была.
Все время своего вынужденного отдыха Анаид больше всего волновалась за
свою голову, точнее, ее беспокоило, что в той творилось, так как разум Анаид
стал напоминать не то взбудораженный рой пчел, не то взбесившуюся лесопилку.
От непрерывного гула в ушах у девочки раскалывалась голова. Однажды
Анаид попыталась добраться до своей секретной пещеры, чтобы хоть там немного
прийти в себя, но не смогла дойти до дубравы - развернулась и бегом
вернулась домой. Ее ошеломила мучительная какофония лесных звуков, от
которой гул в ее голове усилился до такой степени, что чуть не лишил ее
рассудка.
Анаид, конечно, тосковала по Селене, но в те моменты, когда чувствовала
себя особенно плохо, ей не хватало Карен. Девочке очень хотелось, чтобы
Карен - врач и подруга ее матери - вернулась из Танзании. От Карен всегда
пахло чем-то вкусным, и она приятно щекотала Анаид стетоскопом, от чего
девочка мгновенно выздоравливала. В детстве Анаид свято верила в то, что
стетоскоп Карен волшебный и достаточно им провести по груди или плечу, чтобы
бронхит или воспаление легких тут же прошли.
Представив, что сказала бы ей сейчас Карен, Анаид стала размышлять, как
лучше всего вести себя в сложившейся ситуации, и однажды бессонной ночью
уловила еле слышный шепот.
Карен говорила ей: "Анаид, детка, не надо бороться с болью и шумом в