"Владимир Васильевич Карпов. Портрет лейтенанта " - читать интересную книгу автора

на германском фронте. Мать ходила по деревням, работала и просила
милостыню - надо было кормить детей. На дороге ее и свалил тиф. Остались
двое. Брат Сергей беспризорничал, а потом работал в Вязьме стрелочником.
Николай коротал детство в сиротском приюте. Вырос в худого, жилистого, не по
годам серьезного парня. После детдома поступил учиться на рабфак - там
давали койку в общежитии и питание. В 1922 году пришло время служить в
Красной Армии. Вот здесь только и началась у него настоящая жизнь: чистая,
сытая, интересная, радостная.
Стала ему армия и отцом, и матерью, и семьей. Прирос Николай сердцем к
колючей, ласковой, теплой шинели навсегда. Решил стать командиром. Ничего не
видел выше и прекраснее этого звания. Его наставниками были отчаянные рубаки
гражданской войны. Их имена связаны с легендарной Каховкой и Волочаевском.
Они гнали Юденича, Деникина, Колчака, Врангеля... Совсем еще молодые, но уже
вошедшие в историю. Ну взять хотя бы командиров полков и дивизий, с которыми
приходилось встречаться в те годы Николаю: Константину Константиновичу
Рокоссовскому было двадцать шесть, Ивану Степановичу Коневу - двадцать пять,
Родиону Яковлевичу Малиновскому - двадцать четыре.
Службу Николай любил до самозабвения. Казалось, этой любви достаточно,
чтобы сделать его счастливым на всю жизнь. Но судьба, суровая к нему в
детстве, будто решила вознаградить за былые страдания, послав ему еще одну
любовь.
Звали ее Лида. Она училась вместе с Николаем на рабфаке. Стройная и
ладная, Лида первой в рабфаковском общежитии надела спортивную форму и вышла
играть в волейбол. В те годы такое было в диковинку.
- Ишь, оголилась! - язвили жилички общежития, выглядывая из окон. А
через неделю одна за другой сами запрыгали по двору в трусах и полосатых
майках.
"Смелая и передовая", - заключил комсорг группы Теремов. То, что у Лиды
красивая фигура и удивительные серые глаза, Николай тоже заметил.
Окончив рабфак, Лида поступила в медицинский техникум. Николай в это
время уже учился в пехотной школе. Жили в одном городе, а письма писали
почти ежедневно. Не хватало коротких часов, получаемых Николаем по
увольнительной, не успевали высказать все друг другу.
Лида тоже полюбила Николая еще на рабфаке, и, когда он приходил к ней в
техникум начищенный, надушенный, блестящий, ну просто неотразимый в своей
военной красе, она загоралась от счастья.
Окончив училище, Николай увез Лиду на край света - в Забайкалье. Жили
на железнодорожном разъезде, к тому же еще в землянке. Вокруг каменистая
щебенка да ветер. А в молодой семье как поселились с первого дня любовь,
радость и душевная теплота, так светили и грели постоянно. В первую весну
появился у молодой четы на свет Саша. Лейтенант украсил землянку
багульником - другие цветы здесь не росли. Сынишку заворачивали в новые
отцовские портянки: с мануфактурой в те годы трудновато было. Счастливый
отец, тютюшкая мальчика, шутил: "Строевой парень будет, с первых дней
портянки надел!" Когда пеленки сушились, мальчика заворачивали в газету.
Самая доступная на разъезде газета, которую регулярно привозили
железнодорожники, была "Гудок". Однажды это слово отпечаталось на тельце
малыша, и Лида и Николай покатывались от смеха, целовали сына в розовые
ягодицы и приговаривали: "Гудочек ты наш миленький, давай гуди на все
Забайкалье на здоровье".