"Владимир Васильевич Карпов. Портрет лейтенанта " - читать интересную книгу автора

предупреждает: "боевая, незаряженная!" (бывает и заряженная). "Живет
традиция, - думал майор, - неписаная, а передается из поколения в поколение.
И хорошая традиция. Вот я до сих пор номер своей винтовки помню: сорок
четыре одиннадцать".
А лейтенант между тем, взяв оружие, стал показывать повороты. Выполнял
он их артистически. Все подчиненные прекратили тренировку и с явным
удовольствием смотрели на своего командира. Ну, кажется, чего мудреного -
повернуться направо или налево? Майор и сам мог сделать эти повороты
образцово. Но, глядя на Сашу, невольно залюбовался.
Александр проделывал приемы как-то особенно легко. "Сын, поэтому все
кажется красивым", - пытался оправдаться сам перед собой майор. Но тут же
убеждался, что не только ему нравится Александр. Солдаты соседней роты,
отдыхавшие в тени деревьев и не видевшие стоявшего неподалеку командира
полка, выражали свой восторг одобрительными возгласами:
- Вот это да!
- Ну и дает!
- Мирово!
- Действительно, сын ваш настоящий мастер! - сказал незаметно
подошедший батальонный комиссар Гопанюк.
Теремов смутился. Покраснел, будто мальчишка, которого уличили в
недостойном поступке. А замполит, желая сгладить неловкость, грустно сказал:
- Завидую вам, товарищ майор, мне судьба не послала такой радости, нет
детей. Ваш Александр будет отличным командиром. Побывал я у него на
политзанятиях: светлая голова у парня, объясняет доходчиво, умело.
Красноармейцы полюбили его.
Сказал бы это кто-нибудь другой, можно было подумать - хочет угодить
командиру полка. Но Гопанюк был не из таких. Теремов чаще расходился во
мнениях со своим замполитом, чем соглашался с ним.
Домой Александр приходил усталый и возбужденный, подолгу с
удовольствием плескался под краном.
"Взрослый, совсем взрослый мужчина", - с грустной радостью думала,
глядя на него, Лидия Максимовна и шутливо спрашивала:
- Ну, как дела, полководец?
Александр ел с аппетитом. По-военному быстро. За столом не засиживался.
О своих делах подробно рассказывал только матери.
- Знаешь, мама, все ребята у меня хорошие. Только один лентяй - Антон
Косогоров. На мельнице до армии работал. Мешки таскал. Около муки сытно
жилось. Холку наел, здоровый, как бык, а мыслить не научился. Трудиться не
хочет. У него даже мозги ленивые. "Когда надо, говорит, мы себя покажем!" -
"Что же ты покажешь, - спрашиваю его, - если сейчас не научишься?" - "А я,
говорит, любому врагу шею сверну без науки". И свернет! Такой здоровенный.
Вот и получается у меня загвоздка. Мы учим людей для боя. А ему для боя уже
сейчас ничего не нужно. Он готов... Не люблю этого человека. Мешает
работать. Но подожди, я ему докажу, что он лодырь и хвастун. Не знаю еще
как, но докажу.
- Ты только не горячись, - советовала мать, - с людьми надо очень
осторожно обращаться. Тут каждая ошибка - боль, обида, плохое настроение.
- Я понимаю. Поэтому и говорю, не сегодня, не сразу, но уличу этого
лентяя. Работать я его все равно заставлю, даже сейчас. Но мне хочется
разоружить его морально, понимаешь? Лишить его этой напускной