"Владимир Карпов. Двое в песках " - читать интересную книгу автора

Для чего нужно было переносить все эти страдания? Но ведь можно об этом и не
говорить. Знаю об этом я один. Буду молчать - и на этом конец страданиям".
Яновский посмотрел на Василия: простое некрасивое лицо, тяжелые скулы,
суровые темные глаза - обыкновенный заводской паренек-работяга! "А насколько
они чище и прочнее меня! - с горечью подумал Игорь. - Ну почему этого нет во
мне?"
Яновский глядел на Василия и понимал: после того, что с ним случилось,
он уже не сможет жить, как прежде. Чувство превосходства над окружающими,
сознание своей исключительности сгорели и остались в пустыне. Наступает иная
жизнь, и входить в нее с подлыми мыслями нельзя. Будет стыдно и тяжело, но
нужно решаться. Нужно бросить остатки прошлого здесь, на краю пустыни, чтобы
из них не выросли старые пороки.
- Прежде чем уйти отсюда, я хочу признаться тебе в большой подлости, -
взволнованно и быстро, чтобы не передумать, начал Игорь. - Я хотел бросить
тебя в пустыне. Я даже хотел убить тебя.
Панаев слушал спокойно. Не поднимая головы, он чертил что-то веточкой
на песке. Игорь ждал. Наконец Василий промолвил:
- Я знал об этом.
- Откуда ты мог знать?
- Я видел по твоим глазам.
- Не может этого быть!
- Может. И вот тебе доказательство. Ни комара, ни синицы не было. Я их
выдумал. Я убеждал тебя, что спасение близко, и ты забывал о своих
намерениях. Но я это делал не из страха. Мне очень жаль было твоих стариков.
Ты без меня не выбрался бы.
Игорь был потрясен. Наконец спросил:
- Ты меня презираешь?
- Да.
- А я тебя уважаю. Я не вру. Раньше я тебя тоже презирал. Но после
всего этого понял, что ты настоящий, хороший парень. Мне хотелось бы стать
твоим другом. - Голос Яновского дрожал от волнения.
Панаев молчал.
- Что я должен сделать, чтобы стать твоим другом?
- Изменить свои взгляды на жизнь, - серьезно сказал Василий.
Игорь медленно произнес:
- Мне кажется, моих прежних взглядов больше нет. Они сгорели, остались
в песках... Ты поверь только...
И вдруг Яновский от этого напряженного и неприятного разговора, оттого,
что он состоялся, почувствовал облегчение. Он будто сбросил тяжелый груз.
Наступившая легкость так и подмывала сделать что-то особенное. Он вскочил,
вскарабкался на крайний бархан. Махая высоко поднятыми над головой руками,
закричал:
- Прощай, пустыня! Спасибо тебе! Я никогда тебя не забуду! Ты добрая -
слышишь! Добрая-а-а! Ты дала мне друга! - Он еще несколько минут радостно
смотрел в бескрайнее море песков. Потом спустился и устало, но все же весело
сказал: - Ну что ж, пойдем, Вася. Надо добираться в полк - там о нас
беспокоятся.