"Геннадий Карпов. Афродита Супярилярийская" - читать интересную книгу автора

Еще шаг к Алимамеду.
- Ты что?! Ты что?! Толик-джан! - отступая, Алимамед лихорадочно бросал
вокруг взгляды, надеясь увидеть хоть что-то для обороны, но кругом были
только песок и камешки, а от вещей он был отрезан недавними приятелями.
Сзади площадка и море.
- Алик, не сопротивляйся. Мы тебя сейчас только свяжем. И до тех пор,
пока не узнаем, где тебя... День-два еще поживешь, может три. А
сопротивляться будешь придется кончать прямо сейчас. Крови много будет... Не
хочу я тебя мучать, Алик, поверь. Давай по-хорошему...
Увещевая, Толик неотвратимо наступал.
В глазах Алимамеда поселилась тоска.
- Толик-джан! Рауф-джан! Да вы что?! У меня же семья, дети!
- Вот видишь, у тебя все есть, все было. Все хорошее испытал, все
прошло. Впереди только суета и мучения... А семье мы поможем, будь уверен,
не звери.
- Алимамед бросил отчаянный взгляд на Рауфа.
- Рауф!!! - но тот, как отвернулся, так и стоял не оборачиваясь.
С дюжим Толиком ему не справиться...
- А-аы-ыо-о! - взвыл Алик и, крутанувшись, бросился вниз по
ступенчатому спуску к воде, споткнулся, кувыркнулся и запрыгал по
скалисто-обрывистому берегу к мысу. Проявив невероятную сноровку, грузный
Алимамед за полминуты, прыгая молодым козлом по выступающим из воды камням,
сумел убежать метров на шестьдесят.
Остановил его смех. Бурный, в два голоса, гомерический смех.
Обернувшись, с трудом сохраняя равновесие на склизком камне, Алимамед увидел
корчившиеся от хохота фигуры Толика и Рауфа.
- Негодяи! Ишаки! Разве так шутят?! Сво... - Алимамед пошатнулся и,
чуть не свалившись в воду, вынужденно присел на четвереньки.
Обратная дорога заняла у него много больше времени и душевных сил.
Скользкие камни, отвесная стена сразу за прибоем, дрожащие ноги - запросто
можно было сломать руки и ноги вместе с шеей. Возвращаясь, Алимамед
непрерывно ругался на всех языках, которые знал, особенно ожесточаясь, когда
соскальзывал в воду. Это происходило несмотря на то, что большую часть
обратного пути он проделал на четвереньках. На площадку Алимамед вылез весь
мокрый, дрожащий, испачканный какой-то рыжей липкой вонючей пеной,
окончательно испортившей ему настроение.
А на площадке царило веселье, каждое движение Алимамеда, каждое
ругательство вызывало новые спазмы смеха. Толик уже не мог стоять и хохотал
на коленях. Рауф смеялся не так бурно, но и он крутился от хохота.
- Бегемоты! Ишаки! Из-за вас обмочился и испачкался!
Толик заревел и боком повалился на песок, дрыгая ногами. Изо рта у него
уже вместо смеха вырывался горловой рев издыхающего ишака...
- Алик, не обижайся... Толик известный подкольщик. А я... я...
ха-ха-ха... просто не мог на тебя смотреть, ты бы все понял... Ха-ха-ха...
Толик говорить не мог: стоило ему взглянуть в обиженное лицо Алимамеда,
как его заново охватывала лихорадка смеха. Через пять минут Алимамед
добродушно смеялся вместе со всеми, а через полчаса они уже разматывали
удочки и Толик "успокаивал" Алика:
- Ну, какая из тебя жертва? Нужен стройный красивый юноша, а ты уже
давно не юноша, про красоту и упоминать не стоит. Ну, а стройности в тебе...