"Геннадий Карпов. Афродита Супярилярийская" - читать интересную книгу автора

обвисла на руках мужчин.
Рауф не зашел к Мамедовым, предпочитая, чтобы отчет жене Алик делал
самостоятельно, но сразу не ушел, оставшись на лестничной площадке - узнать
реакцию Матанат-ханум он надеялся и тут - монологи жены Алика прослушивались
даже сквозь пол его квартиры.
- ...Шайтан, порождение шайтана! Ишак! Ты что говоришь!? Чтобы я
отпустила свою мать одну с чужими мужчинами!!! На несколько ночей! С такими
мужиками! От одного жена сбежала на край света, другой вообще неженатый.
Ахмаг! Гепяоглы![1] Ты хочешь навлечь позор на нашу семью! ...! ...! Да, да,
ты хочешь, ты очень хочешь навлечь позор и бесчестие на седую голову мамы,
на мою и на свою, ишак! ...! Что мы тебе сделали?!.. ...! Нет, ты не любишь
ни меня, ни детей... Ты что, думаешь я не вижу, не соображаю, как к нему
приходят студентки "сдавать экзамен"?! А этот Толик...
Рауф, ликуя, тихонько отошел от двери и, чуть не танцуя, пошел наверх.
Толик пил чай из самой большой чашки. Личной чашки Рауфа. Запуганные
попугайчики опасливо косились и молчали. Рауф вздохнул и не стал, как
обычно, бесполезно возмущаться и протестовать, а пошел мыть другую чашку.
Вернувшись и налив себе чаю, Рауф ответил на ожидающий взгляд друга:
- Кажется, никто из них не поедет.
- Ха! Баба с возу... - и Толик стал наливать себе очередную порцию чая.
Когда через пятнадцать минут они вышли, их ждал сюрприз. Вниз, пролетом
ниже, на лестничной площадке стоял Алик с рюкзаком на спине и ведрами в
руках. Заискивающе улыбаясь, он сообщил:
- Разрешила. Сказала, без рыбы не возвращайся и вот, два ведра дала.

Сразу, как только отъехали, Рауф стал засыпать. На мгновения
просыпаясь, отмечал, что проехали Баилов, Шихово, комбинат... и вновь
окунался в сон. Окончательно проснулся когда стало припекать и день был в
разгаре. Оглянулся. Алик, зажатый шмотками, сопя, спал.
- Толик, далеко еще?
- С полчаса.
Местность вокруг была пустынной, каменистой, монотонной и выглядела
неуютно и бедно. Чахлые островки-пучки зелени, если и встречались, то на
большом расстоянии друг от друга. Ехали не по асфальту и даже не по дороге,
а по тропе. Без малейших следов того, что кто-то проезжал здесь до них.
Машину немилосердно трясло, и Рауф подивился, как это Алик умудряется спать
при такой тряске.
"Запорожец" свернул налево и запрыгал на ухабах еще сильнее. Тропа
пошла под уклон и они въехали в постепенно углубляющуюся расщелину. Еще
поворот, теперь направо, и каменная стена справа быстро пошла на убыль, и
перед ними открылась долинка в небольшой котловине. Убогая, каменистая, но
настоящий оазис по сравнению с каменной пустошью, оставшейся позади. На
переднем плане виднелась кучка бедных домишек, огороженных изгородями
сложенных и сбитых из чего попало. А дальше за селом круто вздымался холм с
разрушенным скальным верхом.
- Супяриляри, - объявил Толик. - Дыра-дырой, тоска смертная...
Главное - не советую попадать в лапы местных стариканов. Хвастуны страшные!
Их хлебом не корми - дай нового человека... Привяжутся скопом - не отпустят:
заболтают до одурения. Можно подумать тут у них соцсоревнования по похвальбе
проходят... И село у них древнее-древнего, чуть ли не Адам с Евой отсюда