"Алехо Карпентьер. Концерт барокко " - читать интересную книгу автора

рождеству карнавальные празднества влекли людей со всех концов Европы.
Беднягу Филомено словно приворожили любовными забавами Филида и Лусинда,
которые в доме гигантской карлицы резвились с ним на широкой кровати,
окруженной зеркалами, и он принял сообщение об отъезде с великим
неудовольствием. Но Хозяин заверил его, что здешние девки сущие уроды и
отбросы по сравнению с теми, кого он встретит в священном городе папы
римского, и негр сдался на уговоры, уложил багаж и облачился в недавно
купленный дорожный плащ. Пока они продвигались к морю, делая короткие
дневные переходы и останавливаясь на ночевку в беленьких - а чем дальше, тем
белее они были - постоялых дворах Таранкана или Мингланильи, мексиканец
пытался развлечь своего слугу рассказами об одном безумном идальго, который
разъезжал по этим краям и однажды вообразил, будто ветряные мельницы
("такие, как та вон, видишь?") на самом деле не мельницы, а великаны.
Филомено решительно заявил, что мельницы эти ничуть не похожи на великанов,
а настоящие великаны живут в Африке, и они такие огромные и могучие, что,
коли захотят, могут метать молнии и вызывать землетрясения... Когда они
прибыли в Куэнку, Хозяин нашел, что этот город с главной улицей,
карабкающейся по косогору, и сравнить нельзя с Гуанахуато, где была похожая
улица, упиравшаяся в церковь. Валенсия им понравилась, там они окунулись в
течение жизни, не знающей заботы о часах, и вспомнили присловье "не делай
завтра то, что можно оставить на послезавтра", принятое в их блаженных
краях. И так, следуя по дорогам, откуда все время было видно море, они
добрались до Барселоны и с радостью услыхали звуки кларнетов и литавр, звон
бубенцов, крики "посторонись, посторонись" высыпавших из города бегунов. Они
увидели корабли у причалов, паруса были спущены, яркие вымпелы и флажки
трепетали на ветру, отражаясь в воде. Веселое море, приветливая земля, ясный
воздух - казалось, все вокруг счастливы и довольны.
- Похожи на муравьев, - говорил Хозяин, разглядывая набережную с палубы
судна, которое назавтра должно было отправиться в Италию. - Дай им волю, они
воздвигнут здания высотой до туч небесных.
Филомено тем временем тихонько молился святой деве с черным ликом,
защитнице рыбаков и мореплавателей, чтобы плавание было счастливым, чтобы
живыми и невредимыми прийти им в порт Рима, ведь такой важный город должен
был, по его разумению, выситься на берегах океана, надежно защищенный от
циклонов грядой рифов, а не то, глядишь, циклоны срывали бы колокола с
собора святого Петра чуть ли не каждые десять лет, как это случалось в
Гаване с церквами святого Франциска и Святого духа.

IV

Серая вода и туманное небо, несмотря на такую мягкую зиму; серые тучи,
отливающие сепией, когда отражаются они внизу, в колыхании широких, мягких,
округлых волн - медленном, плавном, - а волны то разбегаются, то
сталкиваются, возвращаясь от одного берега к другому; словно размытая
акварель, расплываются контуры церквей и дворцов; сырость легким слоем ряски
зеленеет на широких лестницах, на пристанях, влажными отсветами мелькает на
каменных плитах площадей, грязными пятнами проступает на стенах, которые
лижут бесшумные язычки воды; расплывчатость, приглушенность, желтые огни,
унылая плесень под арками мостов, переброшенных через тихие каналы; неясные
очертания кипарисов... И вот среди всей этой серости, сумеречных опаловых