"Георгий Карпенко. Под парусом в Антарктиду " - читать интересную книгу автора

"Фенистерре" был построен за 200 лет до рождения Иисуса Христа. Древние
римляне впервые поднялись на север вдоль берегов Португалии и там, где берег
резко уходил на восток, построили этот маяк. Называли это место "Конец
Земли".
День шел к вечеру, но было еще достаточно светло. По внутренней узкой
лестнице, преодолевая бесконечную спираль, мы начали свой подъем. Все детали
маяка - круглый ствол стен, ступени винтовой лестницы, своды промежуточных
площадок - был выложен из гранитного светло-коричневого камня. Лестница
выводила на верхнюю площадку, откуда открывался вид на Океан. Он лежал
далеко внизу и был от этого непривычно огромен, я как будто смотрел на него
из Космоса. Гул прибоя, еле доносившийся снизу, - единственный земной звук,
прорывавшийся к нам, - лишь фиксировал наше местоположение в данный момент
Вечности. И я понял: то, что мы делаем в этом путешествии, это часть
существующего, не прекращающего движения, исходящего из Космоса невидимой
рекой, легко скользящей над Океаном в своем бесконечном пути к Горизонту.
Движение, на которое мы обречены в силу своего изначального предназначения.
За три минуты, которые мы по ступенькам спускались вниз, мы из вечера попали
в ночь. "Кто обогнул "Фенистерре", тот может повесить серьгу на ухо" - так
говорили испанцы. Возможно, это было актуально в давние времена, у нас
другие проблемы - хватило бы картошки да муки.
Яхту на длинных швартовах гоняет вдоль пирса приливом, и здания,
которые находятся по ту сторону городской гавани, как бы плывут. Я сижу в
кокпите и наблюдаю это движение. А внизу, в салоне, идет гульба - у Миши
день рождения. Надо же, почти целую жизнь безвыездно прожить в Питере и,
прийти на яхте в Испанию, в прекрасный город Ла-Корунью, чтоб отпраздновать
свое пятидесятилетие. В кают-компании русские, испанцы, голландцы и один
северный американец. Разговор идет уже на пяти языках, и все друг друга
понимают. А орут, "так это от осознания и просветления..." Из еды на яхте
осталась лишь картошка да водка, и накануне вечером Серега, взяв бутылку
водки, пошел к рыбакам и принес от них двух осьминогов. Он прогибался от
тяжести, когда тащил их в полиэтиленовом мешке. Увидев осьминогов, один из
наших новых друзей позвонил по мобильному и через полчаса к "Урании-2"
подлетел "шевроле", из которого выпорхнули жены наших испанских радистов.
Этим девочкам было лет по восемнадцать, не больше, и одеты они были
точь-в-точь как молодые барышни южноамериканских сериалов. Ослана это ничуть
не смутило, он шлепнул по попе свою жену, и вся компания вслед за ним
отправилась в сторону камбуза. Девчонки попросили у нас молоток, но
заведующий киянкой Иван Иванович взялся сам "отбивать" осьминогов, да
переусердствовал так, что поломал ручку. Но выход был найден - девчонки
подавали осьминогов через люк, а мужики били их без устали о металлическую
палубу. Потом осьминогов чистили, варили, мелко резали и подавали на стол
вместе с вареной картошкой. Дополняли картину разнообразные соусы и темные
бутылки прекрасного сухого вина.
Иные моменты в жизни своим гастрономическим планом дотягивают до уровня
высоких материй. Это был незабываемый вечер, в котором мы, помимо
физического блаженства, получили опору нашему экспедиционному будущему: в
течение этого вечера меня не покидал образ "Урании-2", летящей к ледовым
берегам Антарктиды... Испания ободрила нас, замерзших и уставших от борьбы
еще в России.
Постепенно мы приводили в порядок электрику и механику яхты. Надо