"Ирина Карнаухова. Повесть о дружных " - читать интересную книгу автора

сени.
Мокрые ноги Тани оставляли на вымытом полу большие темные следы.
В кухоньке было очень чисто. Русская печка сияла белизной. Полка для
посуды была украшена кружевом из газет.
- Вот тут для вас все приготовлено,- сказала Власьевна и распахнула
маленькую дверь.
Комната была небольшая, но веселая. Два окна выходили на восток, и в
них вливалась розовая чистая заря. Две кровати, стол, две небольшие лавки.
На окнах беленькие занавески старинного северного мастерства.
Леночка с удовольствием осматривала комнату, а Тане было не до того:
ноги у нее дрожали мелкой дрожью,- занемели на телеге, и она бессильно села
на лавку. И тут ей строго сказала Власьевна:
- Наследили! Мокрую обутку надо в сенях оставлять! Не намоешься так,
не наскребешься! Чужой труд понимать надо!
Так ворча, Власьевна вдруг быстро опустилась на колени перед Таней,
ловко стянула с нее сандалии и чулки, крепко вытерла ноги чистой тряпкой и
натянула откуда-то взявшиеся большие теплые шерстяные носки. Не успела Таня
раскрыть рот, как Власьевна заполоскала ее чулки под рукомойником и
развесила их у печки.
Все так же ворча что-то про себя, она сунула в руки Лены огромные
валенки.
- Погрей ноги пока. Глупство в такой обутке к нам приезжать! Вот
теперь сразу осипнешь, и какая из вас учительница будет?
Огромная, но статная, она легко несла свое большое тело, сновала по
крохотной кухоньке, и половицы под ней не скрипели, а посуда на полках не
дребезжала.
Она внесла большую охапку дров и целые плахи бросала в печь, легко
поднимая их одной рукой.
Дядя Егор остановился у порога и сказал примирительно:
- Ты потише бы, Власьевна, напугаешь пичужек!
- Ничего,- говорит Власьевна,- это я только-только разошлась, ты меня
еще горячей не видел.
И, грохоча трубой, она уже раздувает самовар, хлопает его по медному
боку и говорит сердито:
- Кипи, тебе говорят, кипи, озорник! Замерзли ведь совсем девушки.
И вдруг стихает, садится на лавку, складывает руки на груди и
внимательно смотрит на приезжих.
Таня перепугана; она сидит на лавке, выставив вперед ноги в огромных
толстых носках, и боится шевельнуться.
А Леночка спокойно улыбается и говорит:
- Ишь, какая вы грозная, Афанасия Власьевна! Чижика моего совсем
напугали.
И вдруг Власьевна улыбается, да так хорошо, молодой веселой улыбкой:
- Чижик! И впрямь чижик! Ну, не бойся, пташечка, все хорошо будет! Я,
как мой самовар,- закиплю и враз остыну. Идите устраивайтесь пока, а тут и
картошка сварится. А если что нужно,- кликните.
Леночка сразу берется за дело, и Таня помогает ей изо всех сил, хотя
движется осторожно, с недоверием поглядывая на свои длинные-длинные ступни.
И вот уже постланы постели, накинуты покрывала на подушки; аккуратной
стопочкой легли на полку книги, повешен портрет мамы в простенке, карточка