"Симон Кармиггелт. Несколько бесполезных соображений (Из сборника "Сто глупостей", 1946) " - читать интересную книгу автора

что полезли друг на друга с кулаками. С трудом удалось Ионафану улизнуть от
драчунов. Он рысцой помчался в королевский дворец и осведомился, дома ли
самодержец. Поначалу его не хотели впускать, но, когда он показал свое
изобретение нескольким вельможам, к нему отнеслись более благосклонно.
- Входи, входи! - весело воскликнул король. - Зови меня просто королем.
Позволь тебе представить: Вим, военный министр. Тоже парень хоть куда. А
теперь выкладывай, с чем пожаловал, да поживее.
Увидев жучка, они прямо-таки остолбенели.
- А зверей покрупнее можешь сделать? - спросил король. - Львов, тигров
или что-нибудь в этом роде?
- Могу, мой повелитель, - вежливо ответил человечек. - Но тогда и цена
будет другая.
- Это не имеет значения, - сказал король. - Отличный помощник тебе,
Вим, а какие перспективы для обороны!
И он тут же назначил Ионафана на должность чиновника секретного
департамента и, ударив шпагой по плечу, произвел в рыцари. Это был первый и
единственный раз, когда Ионафана ударили. Впрочем, немногим позже его
вышвырнули за дверь. Случилось это в полдень, военный министр ворвался во
дворец и заорал:
- Ваше величество, нас надули. Жук-то настоящий!
- Что? - гневно переспросил король и побагровел.
А Ионафан сказал:
- Ну а разве это не чудо?
- Вон из моего дворца! - завопил король. - Грязный обманщик!
И он чуть было не раздавил жучка. На счастье, у того были крылышки,
поэтому он счел за благо подняться в небо и, дрожа от страха, улетел в лес.
- Никак не пойму, в чем дело, - сказал он главной фее. - Вначале я шел
нарасхват, а как только выяснилось, что я не пластмассовый, меня едва не
отправили на тот свет.
Но главная фея, погруженная в чтение "Всемирных новостей", рассеянно
ответила:
- Пустяки, не принимай близко к сердцу, малыш. С людьми всегда так,
чокнутые они какие-то.

Зыбкая иллюзия

В мою дверь позвонили три французских студента с голыми волосатыми
ногами и рекомендательным письмом от моего парижского приятеля, художника.
Славные ребята лет двадцати или около того, которые почти без гроша в
кармане объехали на попутных машинах всю Европу, а сейчас учтиво
расспрашивают приехавшую ко мне в гости тетушку, что она думает о черном
юморе в послевоенной литературе. Она ничего не ответила, зато осведомилась о
ценах на рыбу в Париже. Ее вопрос вызвал у юношей оживленный спор, но в
конце концов цена на рыбу была установлена.
Амстердам, по их мнению, прекрасный город. Люди здесь, как они
заметили, всегда веселые.
- Ах, мсье, беззаботный народ эти голландцы! Не то что французы.
Вслед за тем они описывают Париж как скопище угрюмых дистрофиков.
- Нет смысла жить, мсье.
- Tiens,[17] - говорю я. Это очень удобное словечко для людей со