"Симон Кармиггелт. Несколько бесполезных соображений (Из сборника "Сто глупостей", 1946) " - читать интересную книгу автора - Видишь, как все ничтожно мало, - сказал он умоляющим голосом, лежа у
моих ног. - Мы так малы. Как муравьи. Но зато дух! По крайней мере мой дух. Хочешь чаю? - Всю жизнь мечтаю. - Это ты говоришь, чтобы срифмовать, - заорал он в полемическом задоре и вскочил на ноги, - но заметь, "всегда" рифмуется с "никогда". Иными словами - с вечностью. Ты Кьеркегора[16] читал? - Немного, - осторожно сказал я. - Черт с ним! - яростно гаркнул мой сосед. - Он украл у меня велосипед прошлым летом. А вот Кант - великий мыслитель. Я у него многое заимствовал. Он мне здорово помог. Кант - это сила, чему только он меня не научил, когда в прошлом году мне туго пришлось, операция предстояла, помнишь? Милый Кант. Без него что стало бы с моим мировоззрением? - Не знаю, - сказал я. - А где оно теперь? - Да вон бежит, - воскликнул сосед, указывая рукой в окно, вон, в синем пальтишке. Ну, я - на улицу, но догнать его так и не смог. Из сборника "Начнем с малого" (1950) Конец Мы с сынишкой отправились в центр города, чтобы купить ему брюки и рубашку. Захватили на дорогу печенья и бутербродов и пустились в путь, ведя приятный разговор: "Видишь ту маленькую собачку?" или "А этот мужчина На углу Спей стоял молчаливый продавец воздушных шариков. - Ну, папа... Купи вон тот, зеленый. Он весь так и лучился радостью, а я смотрел на него и ни капельки не жалел о своих центах. В магазине было полно народу, однако, когда наконец подошла наша очередь, сын даже в этой давке не торопился сделать выбор из трех подходящих брюк. Продавец уже начал переминаться с ноги на ногу, но тут он принял решение. - Эти! Черные вельветовые брюки. Их, разумеется, необходимо было сразу же надеть вместе с новой голубой рубашкой. - Не хватает только ремня, - деликатно подсказал продавец, и я быстро сдался при виде широкого кожаного корсета для затягивания следопытов и охотников. - Теперь ты совсем большой мальчик, - сказал я, когда он, совершенно обновленный, подошел ко мне. Уже сама походка говорила о том, что он согласен со мной. Он щагал спокойнее, угловатее, размашистее. - Папа, - вдруг произнес он. - Мне не нужен этот шарик. - Почему? - удивился я. - Ведь он тебе очень нравился. Он задумчиво посмотрел на весело танцующий шарик. - Детская забава... Не для больших мальчиков... И он подтянул брюки, вылезавшие из-под нового ремня. - Значит, отпустим его? - спросил я. Он кивнул. |
|
|