"Симон Кармиггелт. Несколько бесполезных соображений (Из сборника "Сто глупостей", 1946) " - читать интересную книгу автора

- Видишь, как все ничтожно мало, - сказал он умоляющим голосом, лежа у
моих ног. - Мы так малы. Как муравьи. Но зато дух! По крайней мере мой дух.
Хочешь чаю?
- Всю жизнь мечтаю.
- Это ты говоришь, чтобы срифмовать, - заорал он в полемическом задоре
и вскочил на ноги, - но заметь, "всегда" рифмуется с "никогда". Иными
словами - с вечностью. Ты Кьеркегора[16] читал?
- Немного, - осторожно сказал я.
- Черт с ним! - яростно гаркнул мой сосед. - Он украл у меня велосипед
прошлым летом. А вот Кант - великий мыслитель. Я у него многое заимствовал.
Он мне здорово помог. Кант - это сила, чему только он меня не научил, когда
в прошлом году мне туго пришлось, операция предстояла, помнишь? Милый Кант.
Без него что стало бы с моим мировоззрением?
- Не знаю, - сказал я. - А где оно теперь?
- Да вон бежит, - воскликнул сосед, указывая рукой в окно, вон, в синем
пальтишке.
Ну, я - на улицу, но догнать его так и не смог.

Из сборника "Начнем с малого" (1950)

Конец

Мы с сынишкой отправились в центр города, чтобы купить ему брюки и
рубашку. Захватили на дорогу печенья и бутербродов и пустились в путь, ведя
приятный разговор: "Видишь ту маленькую собачку?" или "А этот мужчина
смеется: хо-хо-хо".
На углу Спей стоял молчаливый продавец воздушных шариков.
- Ну, папа... Купи вон тот, зеленый.
Он весь так и лучился радостью, а я смотрел на него и ни капельки не
жалел о своих центах.
В магазине было полно народу, однако, когда наконец подошла наша
очередь, сын даже в этой давке не торопился сделать выбор из трех подходящих
брюк. Продавец уже начал переминаться с ноги на ногу, но тут он принял
решение.
- Эти!
Черные вельветовые брюки. Их, разумеется, необходимо было сразу же
надеть вместе с новой голубой рубашкой.
- Не хватает только ремня, - деликатно подсказал продавец, и я быстро
сдался при виде широкого кожаного корсета для затягивания следопытов и
охотников.
- Теперь ты совсем большой мальчик, - сказал я, когда он, совершенно
обновленный, подошел ко мне. Уже сама походка говорила о том, что он
согласен со мной. Он щагал спокойнее, угловатее, размашистее.
- Папа, - вдруг произнес он. - Мне не нужен этот шарик.
- Почему? - удивился я. - Ведь он тебе очень нравился.
Он задумчиво посмотрел на весело танцующий шарик.
- Детская забава... Не для больших мальчиков...
И он подтянул брюки, вылезавшие из-под нового ремня.
- Значит, отпустим его? - спросил я.
Он кивнул.