"Лазарь Кармен. Река вскрылась" - читать интересную книгу автора

забастовку всех учащихся".
Иван отсюда заглянул к социал-революционерам, а потом - на
университетский двор.
Под совершенно темным небом притаилась неподвижная, тяжелая и черная
масса народу.
Она не вместилась в университет.
Так малы берега во время разлива многоводной реки.
Река ищет выхода, рвет, мечет, разливается и затопляет луга.
Лиц нельзя было разобрать, нельзя было разобрать и лица оратора.
Он стоял на штабеле дров, и голос его гремел сверху, как из-за темных
туч.
- Это говорит вам рабочий! Товарищи!
"Опять рабочий, - подумал Иван, - положительно интеллигенции теперь
нечего делать. Пора, кажется, ей на покой. Она вспахала землю, заложила
семя, полила ее кровью и слезами, удобрила горами трупов и костей. Семя дало
всходы..."
Открытие это радовало его и огорчало.
В нем теперь не нуждались.
Когда-то он был на собраниях первым, а сейчас тридцать третьим.
"Фу, как это мелко! Так и должно быть! Пролетариат вырос!"
Прослушав оратора, он возвратился к железнодорожникам.
В зале было теснее прежнего. Люди задыхались, обливались потом.
Какой-то оратор теперь критиковал ответ министра путей сообщения
депутатам.
Сейчас говорил девятый оратор.
Он чувствовал себя теперь еще более лишним и маленьким-маленьким среди
этих пламенных ораторов-молотобойцев из народа, в потертых пиджаках и со
впалыми щеками от вечного недоедания.
Да если бы и дошла до него очередь, что он сказал бы!..
Все, что он ни сказал бы, было бы бледно...
Возле него вдруг очутился Чижевич - весь мокрый, растрепанный, с
прилипшим к шее воротничком косоворотки.
- Ну, каково?! Слышал?! - И лукаво подмигнул глазом на публику. - Не
ожидал?! Послушай! Едем на женские курсы! Сегодня повсюду митинги - в
консерватории, у лесгафтичек, у технологов. Едем, что ли?
- Конечно!
Они оставили университет, кликнули извозчика и поехали.
Чижевич говорил без умолку:
- Слышал, как министр-то путей сообщения растерялся?! Депутаты ему
резолюцию насчет политической свободы представили. Да, ха-ха! - И он залился
веселым смехом. - А сегодня, говорят, было заседание командиров всех полков
в городе под председательством генерала Трепова. Город разделен на четыре
военных округа, и приказано патронов не жалеть... Судороги, братец ты мой!..

IV

Иван три дня жил в каком-то угаре. Он не пропускал ни одного митинга и
несколько раз говорил с кафедры.
Но вот была объявлена конституция.
Это было вечером.