"Лазарь Кармен. Портовые воробьи " - читать интересную книгу автора

удачный - и сальничек, и желудочек с кашей или рыбку, покушают и плетутся,
молчаливые и разбитые, в ночлежку.
Так они жили, или, вернее, "путались", как говаривали сами.
Сошлись они обе в ночлежке.
Лежит как-то осенью на своем матраце в углу Кляча.
Вдруг входит в палату женщина. Глаза у нее бегают. Косынка сбилась на
затылок.
Вошла, стала посреди палаты и оглядывается. Все ей, видно, ново и
пугает ее.
- Эй, женщина, ступай сюда, матрац возле меня свободный! - подзывает ее
Кляча.
Та подходит.
- Ложись!
А та как посмотрит на нее, посмотрит кругом, да как задрожит,
заплачет: - Несчастная, одинокая я, боже мой, боже!
- Что ты, мать моя? - спрашивает Кляча.
- Мужа закопала нынче!
- Законный был?
- Законный.
- Он где работал?
- В каменоломнях. Камни резал. Резал, резал, пока потолок треснул и
сел. Вытащили мужа и еще троих поломанными. Все вылечились, а он помер. Три
месяца в больнице мучился.
- Господи, твоя воля, - покачала головой Кляча, - а ты-то как сама,
матушка?
- Я - хворая. Ноги у меня пухлые. Работала я на кирпичном заводе. Весь
день на третий этаж кирпичи тащу в сушильню. Ноги от этого вспухли и
испортились. Два раза после взберешься наверх - и шабаш. Ноги подломятся, и
падаешь.
- А ты лечилась?
- Лечилась. Бросила работу и лечилась. Муж добрый, трезвый был.
"Посиди, - говорит он, - Танюша, дома да отдохни, полечись..." Сегодня, как
закопала его, прихожу домой. А хозяин все описал и гонит. Ступай, мол, с
богом! Все описал он: стол, самовар, перинку, сундук такой большой, зеленый
и два платьица - одно голубое, а другое - красное, с цветочками, что к пасхе
и троице сама сшила. Я и пошла. Иду, сама не знаю куда, и плачу. По дороге
меня останавливает барыня и сует гривенник. Стало темно. Где спать? Подхожу
к городовому, все чисто ему рассказываю, он и велел мне идти в приют.
- Что ж, зашла, так ложись! - вздохнула Кляча.
- А мне страшно, бабушка. Никогда я по приютам не ночевала. У меня свой
дом был. Хозяйкой была. Ох, боже!...
Страшно, очень страшно было ей о ту пору.
В палате - грязь, вонь. На полу и на матрацах - пьяные полуодетые
женщины. Волосы у них распущены. Лица вспухшие и разбитые. Голоса сиплые.
Лежат они, пыхтят трубками и окурками и переругиваются так, что оторопь
берет.
- И что ты вздумала - страшно! - успокаивала ее Кляча. - Ничего тут
страшного нет. Здесь все - люди. Ложись! Полежишь, приглядишься и
привыкнешь.
Танька легла.