"Борис Карлов. Очертя голову, в 1982-й (Роман в трёх частях, часть 2)" - читать интересную книгу автора Ознакомившись с секретным докладом о положении дел в стране на конец 1982
года, Антропов понял, что время слепых ортодоксов закончилось, и только разумный компромисс с многовековым опытом мирового экономического развития замедлит, а может быть и предотвратит гибель системы. В таком компромиссе не было, в сущности, ничего нового - точно такой же опыт проделал в 1924 году сам основоположник. Ленин назвал это Новой Экономической Политикой. Впоследствии пропаганда полностью дискредитировала эту хорошую аббревиатуру - нэпманов называли спекулянтами и даже врагами народа. Потом их всех расстреляли. Необходимо назвать это дело как-нибудь по другому... Например - "Перестройка". Вполне благозвучно и, что самое главное, ничего конкретного. Антропов взял ручку и набросал на чистом листе бумаги: "Перестройка - обновление социализма на основе ленинских коммунистических идеалов". Он даже щёлкнул пальцами от полученного удовольствия. Однако новая идея требовала в ЦК новых людей. И Антропов набросал список своей будущей "перестроечной" команды: Лигачёв, Гималайский, Рыжков, Ельцин... - всего около двадцати фамилий. А от всех этих полусумасшедших гришиных и романовых необходимо будет избавиться... К горлу подкатила отрыжка, и Юрий Владимирович раскатисто рыгнул. В селекторе послышался голос секретаря: - Да, Юрий Владимирович?.. - Ко мне сегодня есть кто-нибудь? - Генерал-лейтенант Лампасов второй час сидит в приёмной. - Ах, да. Пусть заходит. Проклиная изжогу от съеденной за завтраком икры, Антропов выпил порошок и парадный мундир со всеми орденами и медалями. "Зачем он так вырядился? - подумал Антропов. - А ведь он ещё лейтенант... Наверное, пришёл полковника просить." - Садитесь, Павел Александрович. Чайку распорядиться?.. - Благодарю, Юрий Владимирович, ничего не надо. Я займу не много времени. Теперь Антропов разглядел его как следует. Лампасов был бледен, выглядел нездоровым - как после запоя или нескольких бессонных ночей. И говорил он как-то странно - слабо и монотонно. Нет, не за чинами он пришёл... - Так что же, Павел Александрович, что не ладится? - Товарищ Генеральный Секретарь, я буду краток. - Лампасов попытался перейти на официальный тон, однако голос плохо его слушался. - Дело, о котором я хочу доложить, может иметь столь чудовищные последствия для страны и мира... для вас лично, товарищ Генеральный Секретарь... Извините, язык не повинуется мне... Вот рапорт. Ознакомьтесь и примите все меры, какие сочтёте необходимыми, вплоть до... Теперь позвольте мне уйти, я очень плохо себя чувствую. Лампасов часто дышал, его бледное лицо покрылось каплями пота. - Да. Хорошо. Идите. Лампасов встал, развернулся и, пошатнувшись, вышел. Но в ту же минуту в Генеральном Секретаре проснулись старые замашки гэбиста, и он поспешно добавил в дверь, ещё не успевшую захлопнуться: - Павел Александрович! Не уходите пока из приёмной, у меня могут появиться вопросы. До моего распоряжения. Послышался не то вздох, не то рыдание, и дверь затворилась. |
|
|