"Юрий Карлаш. Мир, который рядом " - читать интересную книгу автора

дружков. Это для их же блага.
Так я и сидел, не имея возможности встретиться с матерью. Но однажды,
было это на шестом месяце моего пребывания в СИЗО, меня разбудил кто-то из
сокамерников:
- Юрок, тебя на свиданку заказали!
- Да пошел ты! С этим не шутят. И так тошно.
- Серьезно, брат. Тут не до приколов. Собирайся давай!
- Ну, если наебал... - я, ошарашенный этой новостью, стал доставать из
баула вещи, не зная, что на себя напялить.
"Неужели мать? Неужто пустили? Что-то не верится".
- Да ты не суетись, выведут где-то через полчаса, всегда так. Иди
чифиру хапни, мысли в порядок приведи, - это Стас. Давал мне практические
советы. - Что, мамку сейчас увидишь? Ну вот, а то смотреть на тебя больно
было. Теперь приободришься.
- Да погоди ты каркать! Может, мусора что-то напутали.
- Конечно, Соломиных на тюрьме дохуя - одни Соломины вокруг, куда ни
глянь! И тут Соломин, и там Соломин. А кто на дальняке сидит? Ого - опять
Соломин! - проиронизировал мой малолетний корешок.
- Ладно, кончай прикалываться. Надо хоть побриться что ли, а то мать
как никак. Полгода ее не видел.
- Так брейся! Что сидишь? Брейся давай. Станок есть? А то на вон,
возьми. У меня все равно ничего не растет, а станки присылают.
- Да у меня свой. Все в порядке, не переживай.
Как и предполагал Стас, минут через 30 раскрылись тормоза, и я вышел на
продол.
- Лицом к стене! Карманы выверни! Кого ждешь?
- Мать, наверное?
- Фамилия?
- Соломина Лариса Евгеньевна.
- Пошли.
Меня провели вдоль корпуса, спустили на первый этаж и завели в коридор
с несколькими клетками-кабинками для свиданок. Я зашел в одну из них. Помимо
стула и полочки с телефоном в ней было огромное окно, за которым я увидел
маму.
Я снял трубку телефона:
- Мама, здравствуй, - на моих глазах непроизвольно стали наворачиваться
слезы. - Не переживай, мама, все хорошо.
- Да куда уж хорошо? Сынок, не могу больше. Без тебя и не жизнь вовсе.
Чем не займусь, все из рук валится. Спать не могу, думаю о тебе. Постоянно
плачу. Письмо сажусь писать, листок слезами заливаю. И в голову ничего не
лезет, мысли путаются. Когда же это все кончится? Сынок, ты тут не голодный?
Как вас кормят-то? Я вот картошечки домашней привезла, сальца, селедочки...
- Мамуль, подожди ты! Как дома-то? Как бабушка? Ты сильно не волнуйся.
Раз уж так получилось, значит - судьба. У меня нормально здесь все, парни
хорошие, есть с кем общаться. Я за тебя больше волнуюсь - вон худая какая
стала, глаза все проплакала. Ты прекращай это дело.
- Хорошо, сыночек, - мама улыбнулась сквозь слезы, - хорошо, я
постараюсь. Что ж теперь, переживем как-нибудь. Следователь свидание нам
дал, потому что дело твое закрывают и в суд скоро передадут. Говорит, что
теперь ему опасаться нечего, вот и разрешил встретиться. Димка приезжал,