"Вадим Каргалов. Русский щит (Роман-хроника) " - читать интересную книгу автора

поднял меч, посылая полки в сечу...
А потом был разгром - тяжкий, позорный. Храбрые новгородские и
смоленские полки, прибывшие на помощь князю Константину, наголову разбили
владимирскую рать. Все нужно было начинать сначала...
Только неожиданная смерть старшего брата позволила Юрию окончательно
закрепиться в стольном Владимире.
Много походов было и потом. Владимирские полки ходили против левонцев и
Литвы. Юрия стали бояться. Соседние князья уже признавали его в отца место*,
а кое-кто называл и господином. Казалось, снова собралась Русь под властной
рукой одного владыки. (* Признать "в отца место" означало тогда подчиниться,
считать себя "младшим" князем.)
Но это только казалось, и лучше других это понимал сам Юрий
Всеволодович. Он был первым среди равных, разделенных взаимными подозрениями
и жадностью, отчужденных князей, а не владыкой. Не было уверенности, что в
минуту опасности все князья Северо-Восточной Руси поставят свои полки под
его великокняжеское знамя...
Великий князь Юрий Всеволодович знал о приближении огромного войска
хана Батыя. Гонцы со степного рубежа, купцы, булгарские беженцы с Волги
приносили тревожные вести. Но проходило лето, а нашествия не было. Юрий
Всеволодович надеялся, что в этот год опасность минует Русь: накануне зимы
степняки обычно в походы не ходили.
На исходе осени великий князь отъехал из Владимира в Боголюбово, свое
любимое село в нескольких верстах от столицы, и распустил старшую дружину по
вотчинам.
Однако, занимаясь будничными делами, Юрий Всеволодович с затаенной
тревогой ждал вестей с южного рубежа, куда был послан один из самых
преданных и осторожных воевод - боярин Иван Федорович.
Воевода Иван Федорович прискакал во Владимир на последней неделе
ноября. На город уже опустились зимние сумерки, окутали купола соборов сизым
туманом. Но городские ворота еще не были закрыты, и воевода по узким улицам
Нового города беспрепятственно проехал к Детинцу. У подворья
великокняжеского он соскочил с коня, бросил поводья подбежавшему дружиннику.
Тихо было во дворце, малолюдно. В низких просторных сенях, через которые
гонцы проходили в княжеские покои, было темно, свет едва пробивался сквозь
слюдяное оконце. На широком дубовом столе чадила оплывшая свеча. Навстречу
Ивану Федоровичу поднялся боярин Надей, великокняжеский дворецкий, трижды по
обычаю облобызал, спросил о здравии. Но Иван Федорович прервал неторопливого
старца:
- Вести с рубежа привез... Плохие вести... Веди скорее к великому
князю!
- Господин великий князь Юрий Всеволодович в Боголюбове, как завсегда в
сию пору. Знать должен бы сам, не первый день на княжеском дворе!
И еще о чем-то пустячном бормотал Надей, обиженно поджимая губы. Сама
мысль о том, что воевода мог забыть обычай великого князя встречать зиму в
Боголюбове, казалась дворецкому кощунственной. Уж не ради ли каких-то татар,
шатающихся по Дикому Полю, откажется великий князь Юрий Всеволодович от
дедовского обычая?!
- Вели свежего коня дать, Надей. Дело спешное, - заторопился Иван
Федорович...
В Боголюбове еще не спали. По просторному двору, припорошенному свежим